Оцепеневшая Евдокия, заикаясь, спросила:

– К-куда же все делись?

Ева всхлипнула:

– Я еле живая от страха. На дачу уехала вся семья. Сама их выгнала, чтобы не мешали мне к фестивалю готовиться. Едой запаслась и над новым концертом работала, три дня не выходила из дома.

– Может, кто-то к тебе приходил и решил подшутить, – замирая от ужаса, прошептала в ответ Евдокия.

– Если бы, в том-то и дело, что не приходил в эти дни никто. Одна я была в квартире. Кровь с клавиш начала вытирать и вдруг так страшно мне стало, что потемнело в глазах. С воплем забилась в ванную, под унитазом сижу, выйти боюсь. Слушай, Дуська, ты мне не веришь?

– Про то, что под унитазом сидишь? – удивилась та и озадаченно осведомилась: – Да, в самом деле, Ева, как ты умудрилась забраться под унитаз?

– Ой, Дуся, сижу-то я рядом, но черт с ним, с унитазом моим! В то, что кровь на клавишах появляется, веришь или не веришь?

– Верю! – не задумываясь, выпалила Евдокия. – Я самая первая увидела эту кровь!

– Ой, мамочка! – взвизгнула Ева. – Сейчас я от страха умру! Ты видела кровь?!

– Да! На твоих клавишах!

– Ой, мамочка! Точно умру! Когда?!

– В тот день, когда появился маньяк!

– Да ты что?!

– Евусик, я сидела возле рояля, уставившись в телевизор. Ты на кухню кофе варить пошла. Тут начали про маньяка рассказывать, я разволновалась и на клавиши оперлась рукой, то есть, локтем… Ева, знаю, ты за это ругаешь, инструмент расстраивается и все такое… Честное слово, я по рассеянности, – бросилась оправдываться Евдокия, но подруга ее перебила:

– Хватит, Дуся, мне уже не до клавиш. Дальше-то, что с кровью было?

– Да ничего. Я про кровь только дома узнала, когда блузку сняла. На локте было пятно.

– Что же ты мне не сказала?!

– А о чем говорить? Знаешь сама какая я недотепа. Спасибо еще, что только пятно.

– Да, спасибо, что на месте рукав, – саркастично вставила Ева.

– Именно, – не обиделась Евдокия. – Со мной и похуже приключения каждый день происходят, а тут всего лишь пятно. В тот день я не задумалась, но когда я опять оперлась на клавиши…

На этот раз Ева взвилась:

– Вот в чем дело! А я удивляюсь, почему рояль так часто расстраивается! Оказывается, она на него опирается! Каждый день!

– Не каждый день!

– Дуся, нельзя быть упрямой такой! Если просят тебя по-хорошему, изволь выполнять! Он кучу денег, рояль этот стоит. И настройщик нынче не дешев.

Евдокия ядовито спросила:

– Тебе уже не интересно про кровь?

– Интересно, – буркнула Ева, – дай только слово, что больше не будешь…

– Не буду! Даю! Никогда! И не имею привычки такой, но в тот день, видимо, черт попутал: про маньяка снова по телику говорили, снова я увлеклась, снова на клавиши оперлась и снова локоть в крови. На этот раз видела след. Когда ты вошла, я быстро локоть убрала, а на клавишах…

– Капля?!

– Нет, кровью намазано. Каплю блузка впитала и уж потом я по клавишам развезла кровь рукавом.

– Что же ты мне не сказала? – опять сокрушилась Ева.

Евдокия вдруг рассердилась:

– А что я должна была говорить? Что на клавиши твои опиралась да комара невзначай придавила? Ведь именно так я тогда подумала, только теперь уже все поняла. Выходит, это был не комар. Но что же?

– Дусенька, миленькая, – с ревом взмолилась Ева, – приезжай скорее ко мне!

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас!

– Сейчас я не могу, занята. Почему бы тебе не вернуть с дачи семейство?

– Пыталась, но сотовый не отвечает.

– Попробуй еще.

– Да пробовала сто раз! Сколько можно? К тому же, мне никто не поверит. Мама скажет, что я сочиняю опять. Дусенька, приезжай или я здесь, под унитазом, от страха умру! Если не хуже!

Этим заявлением она насторожила подругу.