– Простите, мне надо отлучи…

Он не договорил и странно дёрнулся. Затем открыл рот и, немного сдвинув челюсть вбок, произнес на русском с диким акцентом:

– Бэри… Бэри топог… Рубьи… Хадког…

В следующий миг слуги, накрывавшие стол, в один голос истошно завопили и задергали головами, а успевший сесть родственник императора выгнулся, заломал руки и, перекрикивая других, громко крикнул:

– Го-ни шьертей!!!

Мда.

Моё первое серьёзное проклятие.

Давно я так не заморачивался.

Дело было важным, и малейшая оплошность могла грозить… Если честно, тогда я не понимал, во что может вылиться ошибка. Иногда полезно не знать о последствиях.

Как говорится, все гениальные открытия делаются либо уникумами, которые поняли, что это возможно, либо идиотами, которые даже не предполагали, что это невозможно.

Хе-хе-хе.

Мда.

Я, к сожалению, был из второй категории.

Знаете, дело же было не в том, что я сделал что-то супер уникальное. Проклятье было совершенно стандартным. Дело было в одном небольшом нюансе.

Русский язык.

Да, господа и дамы.

Я умудрился с помощью проклятья заставить других людей заговорить по-русски. Да, с жутким акцентом, но говорить и более того, осознавать то, что они говорят.

Понимаю, что для вас это может прозвучать странно, но это было по-настоящему удивительный эффект, который никто и никогда не воспроизводил, и более того, никто о нём даже не предполагал.

Да, сам эффект был слабым. Да, он был искаженным и не давал спокойного понимания русского языка, но прогресс… Карл выучил русский за два месяца. Пока не снял проклятье, хи-хи-хи.

Мда.

Я искренне верил, что он справится с ним за неделю, максимум две. Но, видимо, полторы сотни студентов и трёх преподавателей, согласившихся поучаствовать в этом… эксперименте, оказалось достаточно, чтобы знатно помотать ему нервы.

Вы уж простите меня, но даже сейчас, в своем преклонном возрасте, я до сих пор улыбаюсь, когда представляю себе картину.

Швеция.

Один из старейших некромантов на тот момент.

Шикарный мраморный туалет.

Унитаз, а мне говорили, что тот у него был с подлокотниками.

Красная от напряжения рожа Карла.

Пот на лбу.

А зубы сжаты, но через них он шипит по-русски: «Гони чертей!».

Хи-хи-хи-хи…

Кхэм.

Мда.

Занятное зрелище.

Насколько я знаю, моё проклятье было внесено в историю Швеции как одно из унижений Карла «Шведского волка» и признано одним из примеров «Русского издевательского стиля».

Но об этом чуть позже. Всё же надо быть последовательным, а не скакать с одного на другое.

Как бы там ни было, известность, общественный позор из-за двух месяцев на проклятье без крови и волос – это только верхушка айсберга.

А под водой была огромная работа.

Во-первых, мне пришлось знатно закопаться в синтаксис языка проклятий рода Мрак.

И это, я вам скажу, не тапочки проклинать на кошачью мочу.

Помимо стандартных фраз, в нашем роду был разработан ещё и синтаксис, связывающий отдельные слова, а также знаки препинания.

Чёртовы запятые.

Да, сейчас я понимаю, зачем в языке рода Мрак было шесть разновидностей запятых, восемь дефисов и три точки. Но тогда… Тогда у меня знатно горела задница.

Суть проблемы заключалась в том, что три из шести запятых обозначали принадлежность одного глагола, являвшегося по сути руководством к действию в назначении проклятья, к определенному существительному. Если речь об объекте проклятья, то используется «Зульс», если нет, то используется «Эмма». А вот если мы указываем на обстоятельства, и глагол описывает действия других объектов, то тут уже «Шор».

Сложно?

Чертовски!

Знали бы вы, как у меня кипели мозги от этих правил препинания, а я ведь, уж простите, никогда чистоплюем не был и в отличниках по русскому языку не ходил.