– Хорошо, а вам, Борис, зачем артефакторика?

Парень смутился, взглянул на супругу, а затем ответил:

– Я неплох в боевой магии, но… Что я буду делать, когда война закончится?

Ляшев поднял брови, а неразговорчивый парень продолжил:

– Артефакторика… Она очень сложная. Её мало кто любит, но… Мне кажется, хорошие артефакторы всегда востребованы. Я хочу, чтобы в моем роде был артефактор.

– И лучше не один, – подала голос Катя.

– Достойно, – поджал губы Ляшев. – Особенно от студентов с боевого факультета.

Старичок взглянул на Светлану.

– А вы, барышня?

Девушка тяжело вздохнула.

– Я считала трехэтажные дроби с шести лет в уме, – задумчиво ответила она. – Когда люди учили дискриминант, я уже занималась математическим анализом.

На девушке скрестились взгляды, но та лишь пожала плечами.

– Мне не нравится математика. Таблицы, графики и прочая чушь. Надоело и жутко раздражает. Но для меня в этом ничего сложного нет.

Профессор улыбнулся и пробормотал под нос:

– Не ты выбираешь артефакторику, а она тебя.

Кашлянув, он повернулся к доске, оглядел свои попытки изобразить артиллерийское орудие и вздохнул.

– Хорошо. Давайте подумаем над этим вместе.

Мда.

Когда Ляшев сказал: «Давайте подумаем над этим вместе», – он имел в виду: «А составьте-ка вы мне подробный доклад по вашему видению боевых действий вашей группой».

Вроде бы, всё просто.

Я делаю нежить, которая является пехотной частью, меня прикрывает Светлана с Борисом и Катей, Дарья у нас, вроде целителя, и на подхвате.

Угу, как же.

Мы его, по-моему, двенадцать раз переделывали.

Или тринадцать?

Суть в том, что он упёрся рогом и всё время придирался к мелочам.

Ну, взять вот нежить.

Что с ней не так может быть?

А тут же понеслось: «А откуда возьмешь материал? А что будешь делать, если рядом нет? Принесёшь с собой? А как, если тебе нужны сотни трупов? На грузовике? А если лес? Вертолётом? А если собьют? На танке?»

Мда.

И так со всеми членами группы.

Ляшев, конечно, всегда был дотошной занудой, но тогда он превзошёл себя.

И да.

Он спрашивал по делу.

С виду мой план по созданию нежити и использование её в качестве рабочей силы был довольно неплох, но тут же возникало столько нюансов, что всё могло пойти коту под хвост.

И это…

Это раздражало.

Мда.

После долгих раздумий я пришел к выводу, что нежить надо готовить заранее. То есть не хранить трупы или делать закладки, а изначально готовить собственный отряд нежити, который и будет моим основным костяком.

Да, я верил в то, что у меня будет материал, но основа должна быть готова заранее. И тут простыми умертвиями первого порядка не обойдёшься. Нужно что-то посерьёзнее. Эта нежить должна уметь думать и не гибнуть так быстро.

А это, как минимум, умертвия второго порядка, а в идеале третьего.

И это уже совсем другой коленкор.

А сюда надо ещё добавить момент со временем, о котором мы говорили с инструктором на практике. И мою мысль с печатями для ускорения создания нежити Ляшев забраковал.

Видите ли, схема от печатей сыплется даже от неоформленного потока силы.

Ладно, чёрт с ней, с нежитью.

Ещё ведь и орудия.

Когда я возвращался в университет, я прямо ощущал, что с моих плеч, вроде как, вот-вот свалится груз, и можно будет хоть немного расслабиться, но…

Какой там расслабиться?

Мучить трактат, чтобы он дал мне информацию о нежити второго, а лучше третьего порядка, с утра сидеть на лекциях по «Взаимодействию стихий» и «Циклической магии». После лекций, как дурак, прёшься в артефакторный кабинет, где толкаясь локтями со студентами артефакторного факультета пытаешься осознанно связать мысли и предложить идею, как переделать орудие так, чтобы оно хоть как-то выполняло поставленные задачи. И так до вечера, во время которого ты с дергающимся глазом возвращаешься к трактату. А тот тоже, словно окончательно задолбать тебя хочет, суёт непонятную ерунду, вроде «Препарирование черепной коробки» или «Построение сигнальной системы Лювофта».