Слышу, как ключ проворачивается в замочной скважине. Быстро выбегаю в коридор, вставая в эффектную позу, облокотившись на стену и оттопырив бедро. Глаза полуприкрыты, взгляд из-под ресниц. Вторая рука на самой выпуклой части. Облизываю пересохшие губы. Чёрт, блеск для губ уже стёрся.

Входная дверь открывается, клацает выключатель и коридор озаряет яркий ослепляющий свет. Прикрываю глаза, чтобы привыкнуть, а когда открываю, то цепенею. Передо мной стоят четверо мужчин.

- Неплохо ты нас встречаешь, - присвистывает Богдан.

Всё чем я могу сейчас двигать – это глаза. Остальное тело застывает, словно каменное изваяние. Женя и Фил рассматривают меня разинув рты. Вот-вот челюсти на пол упадут. Ловлю на себе сверкающий яростью взгляд Даниэля. Его ладонь сжимается в кулак так сильно, что костяшки белеют.

- Оденься, - отчеканивает он, кидая в меня шалью с брендовой монограммой, которую я утром кинула на банкетке.

Она не долетает до меня, падая посередине коридора. Наконец, прихожу в себя и взвизгиваю, прикрывая стратегические места ладонями. Убегаю в спальню, провожаемая мужским хохотом.

В гардеробной падаю на пол, обхватывая себя руками. Зажмуриваюсь и глубоко дышу. Меня сейчас стошнит. Ощущение, будто я на ярмарке побывала в качестве товара и меня всю ощупали с ног до головы.

- Лан, а где ты такое платьице покупала? – спрашивает Женя, когда я ставлю перед ним тарелку с пастой, - Я своей такое куплю. Тоже хочу, чтобы меня так встречали.

Парни заливаются смехом, а мои щёки румянцем. Наверное, я никогда не забуду этот позор. А ещё я прибавила себе проблем. Не знаю каким образом я буду искуплять свою вину перед Даниэлем за все свои последние проступки. Он до сих пор кидает на меня недовольные взгляды, хотя я уже в плотных трениках и футболке.

- Скину тебе адресок, - криво улыбаюсь и пытаюсь хоть как-то достойно выйти из ситуации.

Поспешно отворачиваюсь к кухонному островку, чтобы нарезать дыню. Всю закуску мужчины смели за одно мгновение, поэтому подготавливаю новую партию. Острый нож мягко скользит, отрезая ровные кусочки, а у меня до сих пор руки трясутся. На последней дольке чуть не прохожусь остриём по пальцу. Рвано выдыхаю, откладывая опасное орудие. Надо сделать хотя бы глоток вина, чтобы расслабиться.

- Очень вкусно, Лана, - улыбается Богдан, отдавая мне пустое блюдо из-под витело тонато, - Словно в настоящем итальянском ресторане.

- Спасибо, - обматываю кусочки дыни в прошутто. Мне до сих пор неловко, что брат Даниэля видел меня голой. Не знаю, как себя вести после такого.

- Извини, что так получилось, я думал, что мой братец предупредил тебя о том, что мы решили отметить сегодня перемирие у вас, - понижает голос Богдан, украдкой оборачиваясь в сторону стола. Мы находимся на приличном расстоянии, чтобы нас не услышали.

- Нет, он мне ничего не сообщал, - пожимаю плечами, - Видимо на работе забегался.

- На работе? – удивляется Абросимов, - Он сегодня не был в офисе.

Вскидываю взгляд на Богдана. Как это не был? Он же сказал, что у него сегодня один из самых запарных дней в этом месяце и просил его не отвлекать. Я даже ему наши традиционные сообщения не писала. Буквально по рукам себя била, когда пальцы тянулись к телефону. В голове проносятся кадры из недалёкого прошлого, когда Даниэль вернулся посреди ночи в помятой одежде и с помадой на воротнике рубашки…

Всё ещё смотрю на мужчину, делая закуску, и вонзаю острую палочку для канапе прямо в подушечку пальца. Она саднит, и вся раскраснелась. Тихо ругаюсь и осматриваю ранение. Небольшая капелька крови. По привычке кладу палец в рот и слизываю её.