– Нам нужно серьёзно поговорить, солнце.

– Слышала, ты расстался с третьей жёнушкой, – усмехается Маруся. – О, похоже, я тебя вижу.

– Скоро пойду на посадку.

– Бегу встречать.

От слов Маруси у меня всё внутри переворачивается.

– Можешь выйти одна?

– Ну… Ну, хорошо, – Маруся наверняка покраснела. Румянец ей к лицу.

Я всегда относился к ней как к особе королевских кровей, но Руслан своими выходками частенько заставлял её щёчки розоветь. Чаще от гнева.

– Спасибо, – бросаю взгляд на корзину свежайших ранункулюсов, привезённых сегодня под заказ. Бутоны с розовыми и рыжими лепестками подрагивают от вибрации вертолёта. Цветы похожи на пион или розу, только без шипов. Если Маруся любит цветы так же, как её мать, то оценит.

К этой встрече я готовился долго. Фрол часто сетовал, что Маруся так и не простила Руслана. Нужно брать девчонку тёпленькой, пока он снова не пустил корни в её сердце. Вчера он, конечно, превзошёл себя. Наша служба безопасности с ног сбилась, разыскивая тех странных баб.

Думаю, этот случай не добавил романтики в отношения Руслана и Маруси. Он не особо со мной откровенничает на эту тему. Осторожничает, хотя как соперника рассматривает лишь в шутку.

Руслан всю жизнь скакал по чужим постелям, а я искренне полюбил дочку Фрола, стоило ей слегка повзрослеть. Может, поэтому мой брак потерпел крушение. Маруся особенная. Леди во всём, как её мать, и харизматична до невозможности – это в отца.

Вертолёт зависает над посадочной площадкой и начинает спуск.

Нас с Марусей разделяет двадцать пять лет, но, в отличие от Руслана с Фролом, я не оброс бородой, как чёрт ватой, и не считаю зазорным использовать чудеса лазерной косметологии. Выгляжу лет на тридцать пять от силы. Руслан прикалывается надо мной, но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

Маруся в джинсовых шортиках и алом топике стоит на вертолётной площадке, задрав голову. Тёмные волосы развеваются на ветру, нагоняемом лопастями. Небеса, как же девочка расцвела!

Выпрыгиваю из кабины, сжимая вспотевшими от волнения ладонями корзину цветов и бегу к Марусе с улыбкой от уха до уха.

– Привет, родная, – роняю корзину, подхватываю Марусю и кружу с ней по поляне. – Я так скучал по тебе.

Маруся хохочет, болтая ногами, и обнимает меня, когда я возвращаю её на землю. Целую разрумянившиеся щёки и, взяв худенькое лицо в ладони, впервые в жизни прижимаюсь к Марусиным губам. В её серых глазах нарастает растерянность. Сдадим немного назад. Отпускаю Марусю, хватаю корзину с цветами и вручаю ей:

– Для самой прекрасной девушки!

***

Маруся

– Спасибо, Дим! – стою, обнимая корзину с сотней нежнейших бутонов, и с изумлением смотрю на друга отца. – Мне давно никто не дарил цветов… Ты совсем не меняешься…

– Зато ты всё прекрасней с каждым днём, – в его синих глазах прыгают озорные бесенята.

– Серьёзно, – зарываюсь носом в душистые лепестки, смущённая Диминым напором. – Я только сейчас поняла, что ты такой же, как и много лет назад.

– Маруськин, у меня до встречи с твоим отцом ещё уйма времени! Давай сбежим? – Дима поправляет растрепавшиеся тёмные вихры. Их тоже не стало меньше.

– Куда?

Дима хватает меня за руку:

– К облакам! Ты мне доверяешь?

– Не было повода не доверять…

– Тогда бежим!

– Бежим! – пожимаю плечами. – Только смартфон возьму.

– Забей!

С Димой нас связывает нежная дружба. Не вижу ничего зазорного в прогулке. Заодно узнаю, что он думает про Мэл. Надеюсь, она ещё не материт меня папиным трёхэтажным. Сёстры наблюдают за нами из мансарды. С Димой всегда всё просто. Не припомню, чтобы я хоть когда-нибудь на него обижалась.

Забираемся в кабину вертолёта, и я ощущаю забытое волнение. Кажется, сердце забилось быстрее не только от предвкушения полёта. Дима надевает наушники и жмёт кнопку «Старт».