Танец быстро закончился и мы с Полиной не пошли обратно за свой стол. Он  был занят Эдиком с Лилей, нам там места явно не было. 

—  Костя, давай выпьем за знакомство, —  предложила Полина. 

—  Я за рулем сегодня. Не могу.

—  Серьезно?! —  удивилась она. — Приехал на такое мероприятие сам!

—  Не люблю доверять свою жизнь незнакомым людям. 

—  Ну, давай хоть сока выпей, а я коктейль себе закажу. 

Я согласился, и мы направились к бару. Свободных мест было немного и пока мы искали такие, которые нас устроят, я встретил еще одного своего однокурсника. Пока мы с ним вспоминали прошлое, Полина уже заказала нам напитки. Увидев, что я в баре не один, однокурсник все понял и самоустранился. А я продолжил приятный вечер, в обществе приятной женщины.

Полина пила какую-то голубую жижу,  а мне заказала апельсиновый сок. Пить я не любил. Попробовал один раз в студенческие годы, когда домой пришел, мне было очень плохо. Все ночь провел в обнимку с унитазом. Мама ухаживала за мной. Обтирала лицо мокрым полотенцем, давала сладкий чай, раздела, как маленького и спать уложила. 

Утром я опять себя плохо чувствовал, мама не ругалась, молча, со вздохом поставила банку с солеными огурцами на стол передо мной и предложила попить рассол. Мне было стыдно и после этого я больше к алкоголю не притрагивался. Только иногда, когда требовал этикет и то немного. Поэтому спокойно приехал на свадьбу к Лесникову сам, на своей машине. 

Полина оказалась милым собеседником, много болтала и красиво улыбалась. Когда она наклонилась, чтобы выдать мне какую-то секретную информацию, то ненароком пошатнулась и чуть не упала с барного стула. Я поддержал ее и моя рука случайно скользнула по голой спине в вырез. Опять в голову пришли мысли потрогать Полю за место, которое ниже спины. Просто стало интересно там тоже нет белья?

Мне становилось все веселее и веселее рядом с ней. Что за удивительная женщина? Бармен протягивал стакан сока, за стаканом. Наконец, мы опять пошли танцевать. Полина сняла туфли и вышла на танцплощадку босиком. Она хихикала по этому поводу, а я все-таки проверил наличие белья Полины. По лицу не получил, но мне стало немного стыдно, что я воспользовался ситуацией, так как моя спутница было немного нетрезвая. Поэтому, когда ее маленькая ладошка оказалась на моей пятой точке, культурно промолчал.  В конце концов я и сам не понял, когда закрыл глаза сидящим в баре с Полиной, а открыл их утром, лежащим в постели, в чужой квартире. 

Я повернул голову, рядом со мной лежала она. Поли тоже проснулась и настороженно смотрела. Она была раздета. Увидев мой взгляд на грудь, она подхватила рукой одеяло, которое сбившееся лежало между нами и прикрыла ее, обнажив свои ноги по самое не хочу. Я перевел свой взгляд на Полинино “нехочу” для того, чтобы убедиться, обломилось мне или нет удовольствие. На Полине были трусы. 

И только я хотел выдохнуть, как понял, что на ней МОИ трусы, вообще-то. Файлы в моей голове не сходились, программа дала сбой. И что это значит? Вместе с головной болью в голову пришло воспоминание, как мы вваливаемся в эту спальню, целуясь и сдергивая друг с друга одежду. Воспоминание прервал хриплый, но от этого не менее сексуальный голос Полины:

—  По-моему меня тошнит.

Она сползла с кровати и пошла на выход. Потеряв из вида голую грудь моей спутницы, я ощутил дискомфорт.  Почувствовав, что мне стало тесно в моем белье,  решил уйти. Встал с кровати, в голове был туман, и неприятное ощущение во рту, но все это мелочи жизни. Я пошел по комнате в поисках своих вещей. Наконец, найдя рубашку, я вдруг подумал, а что на мне, если на Полине мои трусы?