Зато свою жену Василий ревновал к каждому столбу. Стоит только ей перекинуться парой фраз со знакомыми по работе мужиками в присутствии мужа, как вечером начинались разборки. Костомаров бил свою супругу по лицу кулаками и ногами, попадало и детям, пытавшимся заступиться за мать.

Раиса вкалывала на двух работах. Ради внуков отдавала всю свою пенсию её пожилая мать. Лишь Васька уже несколько лет нигде официально не был трудоустроен, перебивался случайными заработками, нередко выносил вещи из дома, пропивая их.

Когда у семьи начинались проблемы с деньгами, Костомаров-старший, нисколько не заботясь о своих домашних, уходил к очередной лярве, чтобы пожить за её счёт, а заодно удовлетворить ненасытную похоть.

Небезгрешна в этом плане была и Раиса. Ребятишек надо было как-то кормить и одевать, поэтому женщина после тяжёлой работы частенько звонила по одному из знакомых номеров. Наскоро уложив детей спать, Рая спускалась вниз к подъезду и садилась в ожидавшую её машину. Мама её в это время стояла на коленях перед иконами и тихо молилась.

– Ты всё равно должен любить своих родителей, какими бы они ни были! – внушала бабушка своему внуку, когда он, не выспавшийся из-за очередного семейного скандала, нахмурившись, собирался в школу.

– Я убью его! – повторял мальчишка про себя, но, приходя с занятий, тут же забывал все обиды.

Гораздо тяжелей приходилось Аньке. В школе её не любили, дразнили и издевались, как хотели, а учителя выставляли «гадким утёнком», даже не заступаясь за бедную девочку. Однажды её пытались изнасиловать старшеклассники, но им помешал дворник Семён. Тот пригрозил вызвать милицию, и подростки бросились в рассыпную.

Единственным заступником у Ани был Иван. Он нещадно бил Анькиных обидчиков. Те и пожаловаться боялись, зная, что будут сами наказаны.

– Фамилия, имя, отчество? – грубо спросил капитан милиции домашнего дебошира и тунеядца, записывая его показания в протокол.

– Костомаров Василий Алексеевич, – ответил пьянчуга.

– Дата и год рождения? – рявкнул мент.

– Чего? – Васька сделал вид, что не понял.

– Сколько лет тебе, дебилу? Полных лет? – взбесился милиционер.

– Сорок четыре… – икнув, проговорил Костомаров.

– Как зовут супругу? Её возраст? Почему вызвала наряд? Отвечай, падла! – процедил сквозь зубы неуравновешенный капитан.

– Райка… тридцать три года… зачем вызвала? А хуй его знает… – промямлил матом Василий.

– Молчать, сука! – снова взорвался блюститель порядка. – По существу отвечай! Полное имя, фамилия, отчество.

– Костомарова Раиса Павловна…

Неожиданный удар резиновой дубинкой по почкам свалил дебошира с табуретки, прикрученной к полу.

– Ты чё, легавый?.. За что бьёшь, гад? – зашипел на мента Васька.

– Што? Кто легавый?.. Да я тебя, сучару, сейчас в крошево! – взвизгнул капитан и принялся изо всех сил ногами избивать мужика.

– Отставить, капитан! – в дверях появился сам начальник местного управления.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – капитан отдал честь старшему по званию. И, как бы оправдываясь, добавил: – Задержанный по вызову милицейского наряда Костомаров, Василий Алексеевич, сорок четыре года, устроил побоище у себя дома. Жестоко избил свою супругу, значительно слабее и моложе его, а также тёщу и детей. При задержании оказал сопротивление властям, вёл себя крайне агрессивно, нецензурно выражался, угрожал. При заполнении документов и опросе вёл себя нагло и вызывающе.

– Всё понятно, – ответил начальник. – В камеру его! Пусть посидит с уголовниками. Там его «просветят», как женщин надо уважать.

– Меркулов! – крикнул капитан.

В комнату вошёл тот самый здоровяк-сержант, который забирал Василия из дома.