Девушка поставила еще одну тарелку, что привело меня в недоумение. Я поднял вопросительный взгляд, несмотря на то, что с моей стороны это выглядело неуместно. Она ничего не ответила, только снова улыбнулась и взяла в руки телефон. Отправила голосовое «Славик, кушать».

Я с предвкушением ожидал встречи с сыном босса, мне было интересно, как выглядит ребенок, к ногам которого родитель готов положить весь мир.

Мне казалось, что с минуты на минуту на кухню влетит парень, в руках которого будет желтый робот из трансформеров. Я все детство мечтал, что родители прозреют и хотя бы раз в жизни купят единственному сыну игрушку. Бамболби — несбывшаяся мечта моего тяжелого детства. Весело смеясь, парнишка прокричит: «Бамболби, трансформируйся. Земля в большой опасности, мы должны ее спасти».

Но мои фантазии рухнули, улыбка мигом исчезла с лица, когда на кухню с диким воплем влетела девчонка лет шести. Кучерявая макушка и беззубая улыбка были бутончиками, цветочками стали шерстяные носки на ногах. Летом. В плюс тридцать шесть.

Не обращая на меня внимания, девчонка лихо взобралась на высокий для ее роста стул, схватила ложку, зачерпнула суп и только после подняла свои завораживающе зеленые глаза. Я так и замер, не донеся до рта ложку. Нереальная зелень детских глаз пугала.

Выглядела неестественно.

Насыщенно. Прелестно.

— Ой, — заметив за столом постороннего, девчонка смешно выпучила глаза, со звоном бросила в тарелку ложку, разбрызгивая красный бульон по столу, и прикрыла рот маленькими ладошками. — Простите, я не знала, что у нас гости.

— Все хорошо, — произнес как можно спокойнее и прикрыл рот кулаком, скрывая улыбку.

Валерия Николаевна, судя по всему, к такому поведению дочери привыкла. Она молча протянула раскрытую ладонь, девчонка посмотрела на нее, нахмурилась, но спорить не стала. Молча нырнула под стол, стянула носки и отдала матери.

— И так всегда, — смешно развела в стороны руки и, насупившись, недовольно продолжила: — Все интересные игры у беззащитного ребенка отбирают.

— Слава, прекрати паясничать, — спокойно произнесла Валерия Николаевна.

Я удивился, потому что это подействовало. Девочка вмиг успокоилась.

— Хорошо, мамочка.

Валерия Николаевна интересовалась моими увлечениями, работой. Я ничего не скрывал, рассказывал как есть. Работа мне нравилась — это правда, а увлечения… не было их никогда. Раньше не было возможностей, сейчас нет времени. Во время разговора я заметил, что она тактично обходит стороной тему семьи. Видимо, знает, что ее у меня нет.

Зазвонил телефон, извинившись, она покинула кухню, оставив меня один на один с маленькой девчонкой.

— А ты забаф-ф-фный, — произнесла малая с набитым ртом.

Я улыбнулся ее детской непосредственности. Где-то глубоко в душе я завидовал ей. У нее есть семья. Настоящая семья.

Не то что у меня.

— Ты тоже, — произнес совсем не то, что думал.

В голове крутились разные мысли, на первые места вылезали думы о ней. Мне было интересно, на что эта девчонка способна еще. И куда делся ряд верхних зубов. Сомневаюсь, что они решили разом выпасть. Не так это происходит, точно помню.

— Ты понравился маме, — шипя из отсутствия передних зубов, произнесла Слава.

— С чего ты это взяла? — не донеся кусок пирога до рта я замер.

— Она пригласила тебя на обед и накормила.

«У детей всегда все так просто?» — пронеслось в голове.

— Твоя мама просто очень хороший человек, и ты должна ее любить и слушаться, — говоря это шестилетней девчонке, я думал, чем так нагрешил в жизни, что мне достались совсем не те родители, о которых мечтают дети.

— Мне стоит говорить, что ты не первый человек, который это говорит? — В который раз за обедом я не донес ложку с супом до рта? С удивлением посмотрел на девчонку и подумал, что ей палец в рот не клади — по локоть откусит.