Через десять минут я был уже на улице с ведром воды и тряпкой в руках, отрабатывал честно заработанные деньги.

14 лет

— Где деньги? — отец ворвался в мою комнату внезапно, со ним злостью и ненавистью во взгляде. Он начал сметать тетради и книги на пол, пока я пытался понять, в чем собственно дело. То, что он пьян, я понял сразу. Отец еле стоял на ногах, его шатало из стороны в сторону.

— Я не понимаю, о чем ты, — произнес как можно спокойнее, чтобы не разозлить его еще больше.

— Все ты понимаешь, гаденыш, — дряблыми руками отец схватил меня за шею, развернул и лицом вжал в письменный стол. — Я знаю, что они есть. Где они? — зло рычал на ухо, пока я продумывал план отступления.

Он отпустил меня слишком резко, я едва не грохнулся на пол. Стрельнул в отца в ненавидящим взглядом, пока он бегло осматривал комнату. Мою комнату! Подойдя к шкафу, он открыл скрипучие двери, которые кое-как держатся на ржавых петлях, нагло вывалил на пол все содержимое, не забывая приговаривать: — Где деньги, сопляк?

Сжав кулаки, я отвернулся. Я не был готов раскрывать свою тайну и делиться честно заработанным. Отец это понимал, поэтому, развернувшись на шатающихся ногах, направился в сторону кровати с дырявым постельным бельем. Спустя секунду перевернутый матрац лежал на полу, а мое лицо горело от пощечины пьяного отца.

— У меня их нет, — закусив от обиды губы, я смотрел отцу прямо в глаза, но видел лишь пустоту.

Отца давно уже нет, только кости, обтянутые дряхлой кожей, и алкоголь вместо крови. Его разум порабощен, как и разум матери.

В тот день я пообещал себе, что никогда не буду пить.

17 лет

«Заучка» родом из столицы, с четырех лет скитавшийся сам по себе, — это я. Все свое детство я провел с ненавистными мне родителями, но волшебным образом смог остаться человеком. У меня на руках золотая медаль и куча грамот за олимпиады. Бывает ли такое? Бывает. Все, чего я хотел, — вытерпеть еще год, поступить и переехать в общежитие или уйти в армию.

Главное, как можно дальше от них.

Сдав школьные экзамены, я устроился на работу. Работа нашлась быстро, в двух кварталах от дома открылось кафе, требовались сотрудники. Без проблем меня взяли работать официантом. Я задался целью, как можно скорее найти комнату и навсегда свалить из семейного клоповника. Отстойные мысли посещали меня долгие годы, но тем не менее они казались такими правильными.

И реалистичными.

В один день моя жизнь круто изменилась.

Дорога от кафе до дома шла через улицу с элитными бутиками. Проходя мимо одного такого бутика с французским названием Son rêve, я заметил мужчину лет тридцати пяти и довольно красивую девушку рядом с ним. Они смеялись. Смеялись! Я так давно не видел таких чистых и ярких эмоций, что на мгновение подвис. Мужчина смотрел на девушку по-настоящему влюбленным взглядом.

Я никогда не видел, чтобы отец так смотрел на мать.

Смеясь, они направились к припаркованному автомобилю. Он открыл пассажирскую дверь, подал руку красивой спутнице, приглашая сесть в салон. Мимо пронесся мотоциклист, рев мотора был настолько громкий, что мужчина, поправляя полы пиджака, выронил телефон и не заметил этого.

В голове что-то щелкнуло, и я помчался вперед. Внутри все кричало, что так правильно. Так надо! Подбежав к месту, я подобрал с асфальта дорогой телефон и помчался вперед. За машиной. Сердце стучало, стук отдавался в ушах. Дыхание перехватывало, было тяжело, но я не сдавался. Я чувствовал, что поступаю правильно.

Машина притормозила на светофоре — загорелся красный, — и я, глубоко выдохнув, постучал телефоном в окно. Стекло опустилось, моему взору предстало суровое мужское лицо, на котором не дрогнул ни один мускул, и женское испуганное.