— Вы понимаете, что только навредите ей, такая резкая смена обстановки не пойдет на пользу ее психическому здоровью, да и здесь полный уход, дома вы ей его обеспечить не сможете, — он продолжал упорствовать добрых сорок минут.

— Послушайте, Вениамин Сергеевич, дома ей обеспечат уход ничуть не хуже здешнего, уж поверьте, все, что для этого нужно у меня есть.

— Матвей Александрович…

— Скажите мне, ее состояние позволяет забрать ее домой? — перебил я его, не желая в шестой раз слушать одни и те же доводы. Конечно, прежде чем окончательно решиться на эту авантюру, я посоветовался с лечащим врачом Лары, ни он, ни физиотерапевт не видели противопоказаний к тому, чтобы увезти ее из клиники.

— Да но…

— Это все, что я хотел услышать. Давайте на чистоту, доктор, я — тот, кто оплачивает ее нахождение здесь, за ее комфорт я плачу более, чем хорошо и буду платить впредь, даже несмотря на ее фактическое нахождение дома до тех пор, пока она не встанет и необходимость приезжать сюда на обследования не исчезнет. Мы договорились?

— Эм.. — почесав задумчиво подбородок, он уже собирался что-то сказать, но в этот самый момент раздался громкий стук в дверь и на пороге, не дожидаясь приглашения, появился Макс.

Серьезно?

Перевел взгляд на доктора, который явно был замешан в появлении здесь Демина и теперь стыдливо отводил глаза. Детский сад, мать вашу. Счета оплачиваю я, а звонит он, чуть что, Демину. Прекрасно просто. И когда только успел?

— Вы не могли бы нас оставить, — произнес Макс, прожигая меня взглядом. Доктор ретировался за долю секунды.

Еще бы.

— Ну и какого черта ты удумал? Совсем из ума выжил, у нее здесь полный уход и отличные условия, ты…

— Громкость убавь, орать на подчиненных будешь, — прервал я его гневную тираду. — Отличный уход, говоришь? У тебя глаза где? На жопе? Тебя не смущает, что ничего не меняется, что лучше ей не становится, она не ест толком, на приведение стала похожа, назначения не выполняет. Я забираю ее отсюда, Демин, и срал я на то, что ты об этом думаешь.

— А у тебя ей, значит, лучше станет? Ты не думал, что будет с ее психикой? Я годами пытаюсь вытащить ее из этого дерьма, сменил хуеву тучу специалистов и для чего? Для того, чтобы ты все похерил?

— Я похерил? Давай смотреть правде в глаза, твои специалисты ей нихрена не помогли, не сработал твой метод, поэтому я сделаю по-своему. Она — моя, Макс, ты сделал все, что от тебя зависело, но теперь у нее есть я. Разговор окончен. И да, какое-то время я не дам вам видеться, в твоих интересах принять это, как данное, ты знаешь, на что я способен, Макс, не нужно вставать у меня на пути, — поднявшись с места, я направился к выходу.

Продолжать этот бессмысленный спор я не собирался.

— Авдеев, ты хоть понимаешь, что творишь, ты Кате, как это объяснять собираешься, я и так запретил ей ходить сюда каждый день по твоей просьбе, — устало вздохнув, он откинулся на спинку стула и провел ладонью по волосам.

— Никак, просто запрети ей сюда приходить, у нее полно других забот, беременность в конце концов.

— Матвей, ты не понимаешь, состоянии Лары…

— Нет, это ты не понимаешь, — я прервал его на полуслове, — Лара теперь — моя забота.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я прекрасно понимал, что делаю, ей нужно было сменить обстановку, выйти из зоны комфорта. Пусть злится, кричит, ненавидит, но не прячется в этом своем коконе безразличия. Постепенно она ко мне привыкнет. Я не видел ее больше недели, намеренно не приходил, потому что знал, войду в палату — сорвусь и увезу ее раньше времени.

Остаток дня я провел в разъездах. В принципе все было готово, персонал я нанял. Домработнице и медсестре предоставил отдельные комнаты, с условием, что проживать они будут в моем доме, потому что помощь Ларе может понадобиться в любое время суток, режим работы с физиотерапевтом мы утвердили такой же, каким он был в центре. Ближе к ночи вернулся в центр, меня, конечно, уже ждали. Больше со мной никто не спорил. Ларе вкололи снотворное — подстраховка, чтобы не проснулась раньше времени, и только тогда я вынес ее из палаты.