– Можешь поднимать ставки, Джейхан. И объявить, что сегодня в твоем гадюшнике я дерусь.

   – Так тебе что, Волк? Подраться негде?

   На его нечитаемом лицо резко дергаются брови.

   Как он про себя сказал? Старик?

   Вот уж ни разу! Всего на пару лет меня старше. И почти ничем не уступает мне ни в росте, ни в силе.

   Джейхан был одним из лучших бойцов. Мог бы и чемпионом мира стать. Но его больше привлекли бабки и такой вот бизнес.

   Не его одного, впрочем.

   – Ты прав. Я пришел за твоим клубом. Но. Могу предложить другие условия. Я выигрываю бой и забираю себе девчонку. Все по твоим правилам, Джейхан. А после боя мы с тобой потолкуем и о клубе.

   – Ты охренел, Волк? Ты. На моей. Территории! Под моими стволами! И еще пытаешься диктовать свои условия?

   – Когда же их еще диктовать? Только когда ствол у тебя в руках, м, Джейхан? Так поступают только слабаки. Которые ни хера не стоят.

   – Слушая меня, сопляк!

   Явно теряет хладнокровие. А ведь вывести из себя противника это половина победы! Ну, или девяносто процентов шанса, что он психанет и начнет палить, не дослушав!

   – Я. В своем клубе. Ставлю условия. Но так и быть. Ты хороший боец. Один из лучших. Хоть и мои ничем не хуже. Просто ты имя на рингах заработал, а они никто. Но драться способны, может, и покруче! Так вот. Хрен с ним. Я позволю тебе драться. Если выигрываешь, все бабло мое. Забираешь эту девку и сваливаешь отсюда раз и навсегда. Забываешь про мой клуб навечно. А нет. Тогда твой выбор. Или тебя расстреливают на месте. Или остаешься у меня на год. Отрабатывать. Драться будешь на равных со всеми. И жить на тех же условиях.

   Ага. То есть рабом. Жить в подвале и биться за миску еды. Охренеть расклад!

   Блядь, о чем я вообще разговариваю?

   Я клуб его пришел забрать! И компромата у меня до хера. Так, что Джейхан вполне гонором своим подотрется!

   На хрена мне она сдалась? Дешевая шалава?

   Я таких сколько в жизни перевидел? Сам , когда начинал и в таких гадюшниках дрался, не одна такая была моим трофеем!

   Снова оборачиваюсь.

   Пухлые губы дрожат. Глаза и без того огромные, распахнуты так широко, что в них провалиться можно. Зрачки расширены до беспредела.

   Ну ясно. Бабки наперед взяла. И наркоты уже успела принять. Чтоб дикий разъяренный зверь после боя ей в кайф был.

   Да что со мной? На хрена она вообще мне нужна?

   А один взгляд, и будто ножом меня полоснули. По самой груди. С хрена ли?

   – Будь по твоему, Джейхан, – оборачиваюсь к хозяину клуба.

   – Принимаю твои условия. Иди. Объявляй. Что Волк сегодня на твоем зачуханном ринге будет. Собирай свои тройные ставки, пока можешь.

   – Смотри, Волк. Надумаешь что-то выкинуть… Тебя не просто замочат. Долго и умело стрелять по точкам будут. Сначала прострелят колени. Потом…

   – Не лечи меня. Ты знаешь. Я своему слову не изменяю. Но. На год только свободу твоему клубу дам. Через год снова наведаюсь. И это если ты ничего не выкинешь. Тогда договор наш отменяется! Но пока дорогу лично мне или Градову не перейдешь, считай, что у тебя амнистия. Временная. А по-хорошему, советую тебе клуб продать и убираться. На спокойную жизнь ты себе уже заработал.

   – Не горячись, Волк, – скалится. – Еще победить нужно. А слову. Да. Слову твоему я верю. Легенды о твоем слове ходят. Что оно нерушимо.

   Толпа ревет, когда объявляют о том, что я выйду на ринг. Ставки растут с бешенной скоростью! Девки Джейхана не успевают собирать их с толпы.

   А я пожираю глазами сочную грудь, прикрытую только белоснежными волосами.

   И понять не могу. Реально. На хрена оно мне сдалось?