Второй палец оказался внутри. Я попыталась бороться с собой, с его руками, но он провел другой рукой по моей пояснице.

− Ты у меня, может быть, и хорошая девочка, но я плохой мальчик, хоть и мент, − смеялся Игорь когда-то, гладя меня точно так же. – Привыкай.

У него был грозный голос. Веселый взгляд и очень нежные руки, которым я могла позволить все, которые знали, как заставить меня растаять, но как это может знать кто-то совершенно посторонний?

Он снова внезапно отступил, а потом я ощутила холод. Что-то металлическое скользнуло по бедру.

− Что это? – спросила я, почему-то испугавшись.

Обернулась, а он взял и показал, подняв руку. Он держал в руках небольшой складной нож.

− Зачем? Что ты…

Я даже спросить не успела, ощутив, как металл, коснувшись кожи, натянул веревку и я тут же получила чуть больше свободы. Он резал на мне веревку, а я не знала добрый это знак или нет.

Когда веревок совсем не осталось, я боялась даже дышать, а он снова погладил меня внизу, размазывая тягучую влагу − позорный признак моего возбуждения и жара, а потом снова проник двумя пальцами, схватил за талию и стал насаживать меня на свои пальцы.

Я хотела бы закричать от боли, но кричать хотелось от удовольствия. Каждый такой толчок вызывал во мне нарастающий жар.

Я едва сдерживала собственное наслаждение, когда он отпустил меня. Жухнула молния брюк.

− Не надо, − уже совсем неслышно прошептала я, ненавидя его и мечтая, чтобы это безумное ощущение меня не покидало. Пусть он закинет одну мою ногу на кровать, согнув в колене, а потом войдет в меня, но если он это сделает…

Я даже завершить мысль не успела, а он схватил меня за бедро, закинул его на кровать и резко вогнал в меня член, очень глубоко, заполняя меня всю и заставляя все же вскрикивать от удовольствия, потому что меня пронзил спазм удовольствия, а он выждал лишь миг и, не дав ему утихнуть, начал резко двигаться во мне, сжимая мои бедра.

Я кусала простынь, только чтобы не стонать от наслаждения. Он скользил по моей спине. Обнимал меня, сгребал в сильные объятья и трахал, просто трахал, рыча мне в ухо. От этого рычания во мне все вибрировало. Меня словно током било всю. Я двигалась ему навстречу, выгибала спину и он все же кусал меня едва ощутимо сзади за шею.

− Игорь, − все же простонала я, но так невнятно, что он явно это не услышал. Я и сама сделала все, чтобы он не слышал, чтобы это имя утонуло в моем стоне, в его рычании, в звуках разврата неистового и жаркого.

Он отстранился, схватил меня снова за бедра и ускорился, хотя мне казалось, что быстрее, глубже и резче вбиваться в меня уже невозможно.

Я закричала, когда он в меня кончил. Ощутила это так остро, что сама тут же взорвалась, окончательно теряясь в ощущениях, а он не остановился.

Вышел из меня, только чтобы перевернуть на кровати и тут же войти вновь. Я могла его оттолкнуть. Даже с завязанными глазами я могла бы его пнуть, но я не хотела. Я обхватывала его бедра и двигалась ему навстречу.

− Да-а-а, − все же простонала я, а он одобрительно зарычал, сминая мою грудь, дразня дыханием мои губы.

Я едва не назвала имя, едва не выкрикнула его вслух, когда он вдруг заткнул меня поцелуем жарким, страстным, пьянящим. Я не могла на него не отвечать, сплетая наши языки.

Когда надо мной чудесным образом щелкнули наручники, отпуская мои руки, я уже и не думала вырываться. Я обнимала его. Я целовала его сама и двигала бедрами.

В глазах стояли слезы. Они катились по щекам, но остановиться я не могла и на последнем толчке, на очередном ударе удовольствия я не выдержала, выгнулась в его руках и все же позвала того, без которого с трудом научилась жить.