Ее улыбка была прекрасна. Яркая, словно лучик, она озаряла все вокруг и делала девушку сладкой, словно карамель.

Карамелька, с тех пор я так думал, когда слышал ее имя. А слышал я его довольно часто. Ведь после дебатов, в которых победу присудили Шолоховой, на нее стали заглядываться многие студенты, считая второй Жанной Дарк.

И конечно мой непутевый брат не стал исключением. Как же он пройдет мимо такой знаменитости, тем более девушка действительно была не только умной, но и красивой.

Мы никогда не вспоминали с ней этот случай, делая вид, что это незначительная часть нашей жизни, хотя я вновь и вновь думал, что было бы, если бы я тогда пригласил ее на свидание? Она бы отказала, сморщила бы свой носик и скривила губы, или все же пошла?

Но ответа на данный вопрос мне не суждено узнать. Пора уже запомнить: жить надо настоящим и не оглядываться на прошлое, только в этом случае будет будущее.

– На выходных ничего не планируй, – добавил я, припарковав машину около дома отца и обернулся к брату.

Антон бросил скучающий взгляд в мою сторону и с неохотой оторвал щеку от стекла.

Он уже засыпал, когда я вынудил его обратить на себя внимание, поэтому на смену первоначального удивления, пришла неприкрытая ненависть во взгляде.

– Что, опять состоится какой нибудь банкет и меня словно обезьянку принарядят и заставят выступать в еще одном цирковом представлении?

– Я пригласил Пеларрати на морскую прогулку до небольшого местечка, – не замечая раздражения в голосе брала, спокойно пояснил я. И чуть подумав, добавил: – Ты там нужен в качестве дизайнера.

– Я?? Ты…ты что…доверишь мне проект гостиницы итальянца? А как же папа?

– Отец в курсе и даже рад, что ты окажешься…полезным.

– Ты шутишь? – он приоткрыл рот от удивления, и я поразился реакции Антона.

Большие, по-детски распахнутые глаза, в которых плескалась буря эмоций, и ни одна из них не таила в себе привыкшей уже мне злобы, ненависти и раздражения.

Искра жажды, нетерпения, неверия и счастья, вот что промелькнуло на лице Антона, пока мои слова о его причастности к проекту доходили до него.

– И я могу сам все сделать?

– Можешь, – кивнул я, но опережая восторг мужчины, сразу предупредил: – Но, чтобы никак вечеринок и злачных мест. Сначала работа. Если Пеларатти и …его компаньон даст добро, то ты берешься от начала и до конца, и не тянешь нас на дно. Будут сроки и требования, а в остальном твори. Надеюсь алкоголь не убил последние клетки твоего мозга, и ты меня не подведешь. Все проекты и задумки через меня.

Только зарождающая улыбка брата скривилась и в глазах вновь появился подростковый протест:

– Ну конечно, как же мы справимся без мистера «я все знаю и все умею».

Я сделал вид что не услышал.

– Погоди, – спохватился брат, – у него есть компаньон? Один?

– Да, – кивнул я, подтверждая слова мужчины.

– Это получается надо будет очаровывать двух итальяшек?

– Почти, – не стал вдаваться в подробности и предрекая дальнейшие вопросы, потянул ручку, выходя их машины.

Шарпеев младший замешкался, и мне пришлось самому открыть дверь и подать тому руку.

Даже не удостоив меня взглядом, Антон принял помощь и с горем пополам вылез из салона автомобиля.

– Дальше я сам, – выйдя из собственных мыслей, скинул мою руку и засунул ее в карман брюк.

– Как хочешь, – я лишь пожал плечами и хотел было уже вернуться на водительское место, как услышал вопрос:

– А ты что…не пойдешь в дом? – в глазах брата стоял страх.

Я поднял лицо к горящему окну на первом этаже и понял в чем беспокойство Антона.

Отец все еще не спал. Он ждал своего младшего отпрыска для разговора. А мы оба с братом знаем, что ничего хорошего он ему не скажет. Но это не должно быть моей заботой. Антон должен сам держать удар и отвечать за свои шалости.