Я успел заметить, как у брата напряглась шея, дернулся кадык, а рука все еще лежавшая на коленях девушки, сжалась, отчего девушка недовольно дернулась.

Интересно, он унижает при всех меня, и сам же обижается. В этом весь младший Шарпеев. Ждет жалости и что все ему что-то должны. Но в жизни так не бывает. Нужно наконец становится мужчиной.

– Все сказал? Тогда повторяю свой вопрос, ты сам встанешь или мне помочь тебе? – вопрос прозвучал тихо, но Антон его услышал.

Резко встав, отчего краля на его коленях рухнула вниз от неожиданности, он вспылил:

– Ненавижу вас! Да чтоб вы с отцом сдохли!

– Если мы сдохнем раньше тебя, то кто будет за тобой смотреть и сопли тебе подтирать? Ты совершенно не пригоден для жизни. Только посмотри на себя. Снимаешь столик и развлекаешься в компании чудиков, которые тебя ни во что не ставят! Думаешь кому-то из них интересен твой внутренний мир? Думаешь это те самые люди, которые тебя поддержат в трудную минуту? Да они сбегут, как только у тебя закончатся деньги.

Я вижу, как сказанные мною жесткие слова правды, больно бьют по Антону. Мужчина стоял, нахмурившись и поджав тонкие губы, которые достались ему от прадедушки по материнской линии.

– Они хотя бы делают вид, что я им нужен, тогда как вы с отцом только помыкаете мной.

– Ты сам довел себя до такого состояния. Мы оба это знаем, – твердо стоял на своем, считая себя как никогда правым.

Антон секунду другую молча смотрит на меня, а потом просто выходит из-за стола.

– Боюсь, друзья, мне стоит вас оставить одних. Брат без меня не может уснуть, один, если ночует, то ссаться в кровать от страха, – я закатываю мысленно глаза, когда компашка из дна начинает ржать над словами Антона, – но я еще вернусь. Стол оплачен, можете ни в чем себе не отказывать, – и под одобрительный гул, повернулся ко мне и без тени улыбки презрительно выплюнул: – твоя взяла. Веди меня домой, конвоир.

Я решил проигнорировать прозвучавшее презрение в голосе брата и развернувшись, пошел следом за ним на выход.

Пару раз мы останавливались, и Антон с кем-то болтал, но я молча терпел и ждал, не желая вмешиваться.

Наконец выход, свежий воздух, и близкое окончание этого сумасшедшего вечера.

Антон оказался не так пьян, как я думал. Даже без моей помощи сам сел на заднее сиденье.

Настроив зеркало, чтобы в нем было видно брата, я получил издевательское подмигивание с его стороны и еще больше нахмурился.

– Ты сегодня выглядишь лучше, чем неделю назад, когда я тебя забирал отсюда.

– Что, прощупываешь почву, не обделаюсь ли я в твоей машине? – издевательски хмыкнул, догадавшись о моих мыслях.

– А обделаешься?

– Я постараюсь сдержаться, – я кивнул, принимая ответ, и он тут же не забыл добавить, – но не обещаю.

– Я так и думал.

Нажал на старт и плавно выехал из парковки.

Мы проехали чуть меньше половины, когда я заметил, как Антон, странно дергается.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – озадаченно спросил я, бросая взволнованные взгляды в зеркало заднего вида и не получив ответа, громче добавил: – Антон? Мне остановиться? Ты меня слышишь? Антон?

– Да нормально все! – вспылил Шарпеев младший и подняв голову бросил на меня ненавистный мокрый взгляд, – Как же вы меня все достали! Что вам всем от меня нужно? От меня никакой пользы, но вздохнуть все равно мне не даете! На самом деле у тебя нет никого дела, нормально ли я себя чувствую или нет! Ни у тебя, ни у отца, ни у Милы! Вы все ненавидите меня, но в то же время не хотите отпустить! Все решаете за меня, а потом говорите, что я не самостоятельный и не годный ни к чему! А ведь у меня могла бы быть другая жизнь!