– Теперь всё будет по-другому, – повторил он, глядя мне в глаза. – Я тебя предупредил.

Сказав это, он вышел из кухни. Я выпрямилась. Ноги подкашивались, коленки дрожали. Не помня себя, подошла к двери и ухватилась за косяк. Хотела было пойти за Рихардом, хотя зачем, толком не знала сама.

Входная дверь хлопнула, и в этот же момент по лицу потекли слёзы.

– Ненавижу, – всхлипнула я в пустоту и потихоньку заскулила.

Только оставшись одна, я в полной мере почувствовала собственную уязвимость. Стены квартиры мало чем отличались от стен тюремной камеры – я была всё той же пленницей. Разница заключалась в одном – сейчас у меня была надежда.

Подняв с пола халат, я укуталась в него. Вытащила из рюкзака дочери телефон и, вернувшись на кухню, открыла фотографии. Листала и мысленно просила свою девочку потерпеть. Представила радугу из трёх ярких полосок: серебристая – счастье, синяя – спокойствие, алая – любовь. Мысленно протянула ниточку от своего сердца к её. В огромном доме Дмитрия, где все были друг другу чужими, за ней наверняка приглядывала няня. И всё. Дмитрий никогда не был щедрым на чувства. Порой мне даже казалось, что он совсем не любит дочь. Может быть, если бы я родила мальчика, он проявлял бы к нему больше интереса. Скорее всего.

– Я сделаю всё, чтобы ты была со мной, – прошептала, коснулась экрана – пальцем провела по чёрным, чуть вьющимся волосам. Моя маленькая красивая девочка.

Вздохнула и отложила телефон. Внизу живота ныло. Когда у нас с бывшем мужем в последний раз был секс? Год назад? Может быть, и больше. Он не прикасался ко мне уже очень давно, и меня это радовало. Потому что его прикосновения давно не вызывали ничего, кроме отвращения и желания, чтобы всё скорее закончилось.

Я дотронулась до живота через халат. Сжала ткань. Вкус обиды и горечи, оставленный словами Арда, стал сильнее.

– Ты должна выдержать всё, – сказала я самой себе. В пустой кухне они показались очень громкими. – Ради Алисы должна.

Прозвучавшее вслух имя дочери помогло мне собраться с силами. Я встала и тут же зашлась кашлем. Голова закружилась, меня резко повело в сторону. Чтобы не упасть, схватилась за край стола, на котором только что Ард поимел меня, как бульварную девку.

– Этого ещё не хватало, – приложила ладонь ко лбу. Наверное, у меня всё-таки поднялась температура, потому что чувствовала я себя отвратительно. Хотя от чего тело горело особенно сильно именно в тех местах, где до меня дотрагивался Агатов, сказать было сложно. Или как раз наоборот – не сложно. Моё тело помнило его. Я помнила его.

Осмотрела кухню, с грустью вспоминая ту, другую, из нашего прошлого. Крохотная, со старыми, ещё советских времён шкафчиками и колченогими табуретками.

Поспешно отогнав воспоминания, я поставила чайник. Когда-то нам казалось, что впереди вся жизнь. Она действительно была впереди, только сложилась не так, как мы представляли. По крайней мере, не так, как представляла я.

Семь лет назад

– Твой Мухтар приехал, – мама зашла в комнату и скептически осмотрела меня.

Торопясь, я выронила серёжку, которую всё никак не могла вставить в ухо. Посмотрела на маму с недовольством.

– Я же просила тебя не называть так Рихарда.

– А я просила тебя найти себе кого-нибудь получше, – мгновенно ответила мама. – Ты меня послушала?

– Мы с тобой уже много раз об этом говорили, – примирительно. Спор бы ни к чему не привёл, а я и так опаздывала.

Мы с Ардом договорились встретиться в семь. Обычно я не задерживалась, но сегодня всё буквально валилось из рук. Непонятное тревожное чувство, появившееся с самого утра, никак не желало отступать, и это мешало мне.