– Однако… ну-ка, юбочку задери повыше… еще… спиной ко мне, на колени, – пока я разворачиваюсь на диване и встаю к спинке, подобрав одной рукой юбку, как было велено, слышу, что Олег вынимает ремень из джинсов. – Раздевайся. Нет, погоди… только майку, юбку оставь и так держи.

Я не удивляюсь и никак не комментирую – сегодня совершенно нет настроения и желания спорить или сопротивляться. И потом – ну, это же Олег, он никогда ничего дикого не сделает. Снимаю футболку, поворачиваюсь:

– Белье?

– Стринги оставь.

Что-то новенькое… обычно он любит совершенно обнаженное тело, белье ему нужно только в первые три минуты, потом – уже нет. Ей-богу, сегодня странный день не только у меня…

Возвращаюсь на диван, зажав в одной руке подол задранной юбки, а другой берусь за спинку.

– Голову наклони вниз… не так… – рукой он сам нагибает мою голову, упирая ее в спинку дивана. – Во-от… – слышу, как он делает шаг назад и размахивается.

Ремень сперва ложится на спину как-то мягко, почти неощутимо, но с каждым ударом становится все больнее. Я скольжу за ремнем, когда Олег оттягивает его назад, от этого немного легче. Он всегда бьет меня только по спине – такой уговор, и эта боль нравится мне в последнее время едва ли не больше, чем, допустим, эффект от «кошек» или кнута. Когда из моей груди начинают вырываться непроизвольные вскрики, Олег, нанеся еще несколько ударов, бросает ремень на пол и подходит ко мне, кладет на спину руку:

– Отлично… стринги сдвинь в сторону. Та-ак… – его рука проникает внутрь, совершает несколько движений. – Ммм… хорошо… выше юбку подними… вот так… – вынимает руку и входит, придавливая меня к спинке дивана. – Потерпи, я быстро… – хрипит он мне в ухо.

Какое там – «потерпи»… я, видимо, вскрикиваю слишком громко, потому что он зажимает мне рот рукой…

– Ш-ш-ш… да что ж такое с тобой происходит-то…

Хороший вопрос! А главное, ответ на него вполне очевиден…

Олег подхватывает меня на руки, сдирая юбку, и несет в баню. Там жарко, тело моментально становится горячим и влажным, и иссеченной ремнем спине совершенно не комфортно. Он укладывает меня на нижнюю полку и наливает в таз воду. Лежу лицом вниз и даже дышать боюсь – жарко, кажется, что от одного вдоха сгорят легкие. Олег выливает на меня воду, но легче не становится.

– Ох, развезло тебя… – смеется он. – Сама-то выйдешь?

– Выйду… – язык заплетается.

– Куда ты выйдешь… полежи на диване, я ополоснусь быстро.

Падаю на диван вниз лицом, даже не заботясь накрыться хотя бы полотенцем – какой смысл, дверь заперта.

Из бани еле выхожу – мало того, что перегрелась, так еще накрыло приходом от порки. Олег посмеивается, придерживая меня, чтобы не упала:

– Сейчас все решат, что я садист.

– А ты стесняешься, что ли?

– Очень! – ржет он, крепко держа меня за локоть.

Первое, на что натыкаюсь, войдя в дом, взгляд Дениса. Он всегда четко знает, что именно сейчас мы занимались сексом или катали, то ли по выражению моего лица определяет это, то ли по запаху. Я сразу вспоминаю, как Лерка мне как-то рассказывала, как он говорит об этом – мол, аж в глазах плещется у нее. Да и черт с ним, с Денисом, пусть знает…

– Мы тут на диванчике полежим, никто не против? – невозмутимо произносит Олег, который, как и я, тоже видит напряженного Дениса и отлично понимает причину этого напряжения.

– Да можете вообще ни в чем себе не отказывать, – фыркает Денис, беря сигарету.

Лера вынимает из духовки пирог, накрывает полотенцем. Стол уже накрыт, все готово к позднему обеду, но я даже думать не хочу о еде – чувствую себя вывернутой наизнанку. Олег, развалившийся рядом со мной на диване, наклоняется и шепчет мне на ухо, чтобы никто больше не слышал: