– Нет, – спокойно отозвался Олег. – У нас с ней совсем другие отношения, но тебе это пока знать рано.

Я пихнул его в бок, он ответил тем же, и мы покатились по траве, стараясь подмять один другого. Олег, конечно, выиграл – он всегда был сильнее физически, да и по комплекции превосходил меня, а теперь, после армии, еще и занялся восточными единоборствами, постоянно делал какие-то упражнения на растяжку и выносливость.

– И запомни, Динька, не обязательно каждая женщина, что окажется в твоей постели, будет вызывать у тебя эмоции, кроме единственной – желания ее трахнуть, – сказал он, прижав меня к земле. – Но когда-то наверняка появится та, в которой сойдется всё, и вот тогда ты поймешь, что такое найти своё.

– Ты стал говорить как мой дед, – захохотал я, пытаясь вывернуться и освободиться от его давления, но тщетно – чем сильнее я сопротивлялся, тем больнее мне было.

– Ну, твой дед был умным человеком, почему бы и не говорить, как он, – смеялся Олег, вроде не применяя никакой силы, однако не давая мне вырваться. – Попробуй расслабиться и поймать момент, когда я тоже сделаю это, – посоветовал он, но мне так и не удалось сбросить его. – Ладно, пошли завтракать, – Олег поднялся и протянул мне руку, помогая встать. – А пока, Диня, не забивай голову, живи, кайфуй – самое время.

Я так и поступил, и то лето запомнилось мне надолго как самое беззаботное и счастливое – много секса, море, источники, отдых, пробежки с Олегом по утрам, какие-то упражнения и совершенно пустая, ничем не забитая голова.

А в октябре я встретил Машку…

Дневник Мари.

«Судьба, конечно, большая фокусница. Просыпаешься утром, совершенно не ожидая подвоха, а вечером – бац! – и на тебя обрушивается нечто, переворачивающее твою жизнь с ног на голову. Так и со мной.

Ехала на занятие на подготовительных курсах и даже в мыслях не держала ничего, кроме биологии, и вдруг… Он был такой красивый, аж не верилось, что так вообще бывает. Как принц из сказки. И вот он идет и садится на наш ряд, потому что только у нас есть место. И начинает смотреть на меня – развернувшись боком так, чтобы видеть. А я делаю вид, что мне безразлично, и прячусь за соседа, влипаю в стенку так, чтобы спастись от этого взгляда, потому что чувствую, как краснею.

А после занятий он вдруг спрашивает, в какую сторону нам с Сашкой домой. И оказывается, что по пути, даже автобус один. И сердце моё всю дорогу бухает от непонятного волнения, а внутри всё дрожит, и какой-то ком в горле, но от этого не дискомфорт, а наоборот…

Дома, лёжа в постели, я вдруг понимаю, что отчаянно хочу, чтобы в среду он снова пришел – и одновременно боюсь этого. Мне хочется его видеть – и в то же время страшно. Такой красивый парень…

В среду он садится не с нами, а на три ряда впереди и справа от прохода, так, чтобы видеть меня без помех – всё занятие сидит в пол-оборота и между записью лекции что-то черкает на задней стороне тетради, то и дело бросая на меня быстрые взгляды. На меня – не на Сашку, я совершенно чётко это чувствую. Домой опять едем вместе, и я делаю всё, чтобы не оказаться слишком близко к нему в автобусе, чтобы – не дай бог – не прижаться к его куртке. Зато Сашка совсем не скрывает своих желаний, вот же… Нет, я так не умею и ни за что не стану учиться. И вообще – нельзя заводить отношения с таким красавчиком, потом будет очень больно, я чувствую. За ним будут бегать толпы девок, и он, конечно, станет обращать на них внимание… Нет, я не хочу, чтобы меня сожрала ревность. Не хочу.

Господи, Маша, неужели ты в себе так не уверена? Какая чушь…