– Привет. Прости, если что. Нам надо поговорить.

– Как ни странно, я как раз взял телефон, собираясь тебя набрать. Удивлен. Ты решила признаться в смерти моей сестры?

– Признаться? – растерялась Юля.

– Ты же соврала мне там, в больнице.

– Ааа... и это тоже.

– Ещё что? – как-то глухо прозвучал Колин голос в трубке.

– Твоя мама. Ей совсем плохо. Не ест, не пьёт, пока не зальёшь что-то в рот. Но сейчас хоть не сопротивляется. А до того... в общем, даже в больницу попала. Врачи отказались от неё. У меня уже руки опускаются. Давай её в какую-нибудь клинику поместим, оплатишь?

– Конечно! Почему ты раньше не позвонила?

– Закрутилась, думала – справлюсь, а сейчас совсем плохо. Она даже забывает в туалет сходить, лежит и...

– Не надо. Не говори мне этого, я не хочу слышать!

– А я хочу? Это моя жизнь? Почему я каждый день должна всё это отмывать?

– Прости.

– И ты, – тут же успокоилась Юля. – Что делать будем?

– Как она сейчас?

– Вымыла, покормила, надо ещё погулять... но... Коль... у меня сил нет.

– Собери всё необходимое для больницы. Сейчас подъеду.

Уже через сорок минут раздался звонок в дверь. Коля вошёл в комнату, посмотрел на свернувшуюся клубочком исхудавшую, сильно постаревшую женщину. Вздохнул.

– Документы её взяла?

– Да.

Вместе они спустили безвольное, не желающее стоять на ногах тело к машине.

– Куда ты её решил определить? – поинтересовалась Юля.

– Я с Кириллом связался, – выруливая в сторону кольцевой, ответил Коля. – Он адрес скинул. Под Зеленогорском. Говорит, хорошая клиника.

Трассы в столь позднее время оказались свободны, и долетели до места достаточно быстро. Клинике принадлежала довольно обширная территория бывшего дома отдыха с красивыми, явно имеющими историческую ценность зданиями, на берегу Финского залива. Несмотря на позднее время, их встретили весьма учтиво. Оформление завершили в считанные минуты, в то же время Коля успел сделать предоплату за пребывание в течение четырнадцати дней и комплексное обследование. И вскоре женщину уже размещали в комфортабельной отдельной палате с чудесным видом на залив.

– Единственное, мы просим не частить с посещениями. Для нормального, полноценного обследования и лечения, необходимо избегать лишних эмоциональных потрясений. Приезжайте дней через десять. Но предварительно позвоните. Вот номер, – доктор протянул Коле визитку.

Возвращались в город в молчании. Каждый думал о своём.

– Не хочешь посидеть в каком-нибудь кафе? – предложил Коля. – И кстати, может, возьмёшь хоть немного налички? Ты не обязана ни в чём нуждаться из-за всего этого.

– Знаешь... наверное, возьму. И если можно, не немножко. Я устала. Жутко хочется отдохнуть где-нибудь.

– Съезди, развейся, – Коля вручил ей, очевидно, давно заготовленный конвертик. – Так что насчёт кафе? Или в машине посидим, если хочешь. Мы за последнюю неделю столько всего провернули. И Василий решился на очень опасный эксперимент. Сам я не знаю, как его образумить.

– Ну, не знаю даже...

Раздавшийся телефонный звонок прервал Юлю на полуслове. Звонил лёгкий на помине старлей. Обрадовался, что ребята вместе, и сказал, чтобы срочно ехали к нему. По дороге Коля вкратце поведал о том, как они разместили камеры возле клиники, о прослушках и жучках у "папашки", о том, как нашёл "пансионат", о эксгумации Стёпиного тела, о решении старлея попасть в "пансионат" в качестве "работника".

– Да уж, вы время даром не теряли. Но он совсем умом тронулся? Это же слишком опасно! – в итоге выпалила Юля.

– Вот и я о том, а он слушать не желает.

Старлей молча кивнул в знак приветствия, и тут же, призывно замахав рукой, побежал в комнату. Шипели динамики передатчика. На экран были выведены кадры с камер возле клиники.