Когда ребенок рождается, он приходит в этот мир с полным доверием. У него нет сомнений в своей ценности. Он не думает, заслуживает ли он любви, заботы, тепла. Младенец кричит, когда голоден, смеется, когда радостно, плачет, когда больно. Он интуитивно знает, что его эмоции имеют право на существование. Но затем в игру вступает общество. Родители, уставшие после бессонных ночей, могут сказать: «Не плачь, ничего страшного». В эти моменты ребенок впервые сталкивается с идеей, что его эмоции могут быть «неуместными» или «неудобными». Воспитатель в детском саду говорит: «Ты должен делиться игрушками, иначе будешь плохим». И вот маленький человек уже учится ставить чужие потребности выше своих. Школьный учитель говорит: «Ты должен стараться лучше, иначе подведешь родителей». И еще один кирпич ложится в основу убеждения: «Я недостаточно хороший, если не соответствую ожиданиям».

Таким образом, ребенок очень быстро начинает понимать, что любовь и одобрение – условны. Он усваивает, что его ценят только тогда, когда он удобен, послушен, успешен. Маленький человек начинает прятать свои настоящие желания, бояться проявлять настоящие эмоции. Ведь за ними может последовать критика, насмешка, отвержение. Так формируется первый слой обесценивания себя, который потом годами обрастает новыми установками и шаблонами поведения.

Культура играет в этом процессе не менее важную роль. В большинстве обществ воспевается образ «идеального» человека – успешного, сильного, красивого, способного угодить всем. Реклама, фильмы, книги, социальные нормы транслируют одно и то же послание: ты должен быть лучше, больше, быстрее. Ошибки недопустимы, слабость – это позор, а удовлетворение собственных потребностей – это эгоизм. Человек, выросший в такой среде, учится смотреть на себя глазами внешнего судьи. Он перестает слышать свой внутренний голос, потому что все время занят погоней за соответствием чужим стандартам.

Обесценивание себя часто начинается незаметно. Это может проявляться в привычке извиняться за свои слова и действия даже там, где извинения не нужны. В неспособности принимать комплименты без смущения или попыток приуменьшить свои заслуги. В постоянной самоцензуре: «А вдруг я скажу глупость?», «А вдруг подумают, что я навязываюсь?». Эти, казалось бы, мелкие эпизоды складываются в общую картину: человек перестает верить, что его мнение, эмоции, желания имеют право на существование без оправданий.

Влияние семьи невозможно переоценить. Родители, сами выросшие с нездоровой моделью ценности, часто бессознательно передают детям свои страхи и установки. Мама, которая всю жизнь ставила интересы семьи выше своих, учит дочь быть «хорошей девочкой», забывая про свои потребности. Отец, который считает, что мужчина должен быть «крепким орешком», не допускает проявления уязвимости у сына. Эти сценарии повторяются из поколения в поколение, как древние заклинания, которые никто не осмеливается переписать.

Кроме семьи и культуры, значительную роль играет окружение. Друзья, коллеги, учителя – все они могут поддерживать или разрушать ощущение ценности. Когда ребенка критикуют за ошибки, высмеивают за инициативу, обесценивают за то, что он «слишком чувствительный» или «слишком мечтательный», он усваивает, что быть собой небезопасно. Он учится надевать маски, угождать, подстраиваться. Он начинает бояться проявляться, ведь проявление может привести к боли.

Потом, став взрослыми, мы удивляемся, почему так трудно заявить о своих границах, попросить о помощи, потребовать достойную оплату за свой труд. Почему так страшно сказать «нет» или отказаться от токсичных отношений. Почему мы соглашаемся на работу, которая истощает, или на партнеров, которые не видят нас настоящих. Ответ лежит в детских воспоминаниях, в тех первых шрамах на самооценке, которые мы носим в себе годами.