***

– Господи, Олька, это действительно кошмар! – бесслезно ревела в трубку я, распластавшись на своей кровати и таращась в потолок.

Моя подруга хихикнула.

– Что, настолько неотразим? – подтрунивала она.

– Дело не в этом. Просто он такой гад! Его сногсшибательная внешность и его паршивый характер – это диссонанс. Его можно боготворить до тех пор, пока он не откроет свой рот, чтобы что-то сказать.

– Да ладно, Майка! – смеялась подруга.

– Я серьезно! Он выглядит как греческий бог, но ведет себя как настоящий говнюк.

– Да неужели все так плохо? Может, он просто прикалывается?

– Он просто не умеет следить за своим языком. Ему нужно промыть рот с мылом.

Олька захохотала, вызвав у меня самой непроизвольную улыбку.

– Его беспардонность просто не знает границ. Когда он разделся у меня на глазах…

– Что??? Что он сделал?! Разделся? – завопила в трубку Олька.

Я закрыла глаза и вернулась мыслями к тому моменту. Внизу живота сразу стало жарко.

– Да. Догола, – ответила я и прикусила нижнюю губу.

– Охренеть…

– Примерно так я и подумала в тот момент, – усмехнулась я.

– Так. И? Ты видела его всего? Прямо ВСЕГО? – не успокаивалась моя любопытная до подробностей подруга.

– Видела. Но мельком. Мне этого хватило, чтобы получить свою дозу гормонального цунами.

– Ну и? Кого он прячет в трусишках? Дождевой червячок или тропический питон?

«О, боже! Остановите это безумие!»

Я замешкалась с ответом на пару секунд, пытаясь заставить свой мозг снова функционировать на полной мощности, а влагалище – перестать возбужденно пульсировать.

– Скажем так… Его непомерная уверенность в себе вполне оправдана, – уклончиво ответила я.

– Ох… – вздохнула Олька, – Завидую тебе, сучка…

Я вымученно посмеялась.

– Тут нечему завидовать. Он просто испытывает мою нервную систему. Ну и мое либидо за одним. Но он еще не знает, с кем связался! И не таких видали…

«Ага, убеждай себя, Майя… С ТАКИМ ты еще точно не имела дела!»

Понедельник был тяжелым. Сначала это адское похмелье. Потом баня с совершенно безумным парильщиком – настоящим садистом.

«Ходи и бойся, Майя…»

Но нельзя отрицать очевидного – этот гестаповский способ возвращения меня к виду «хомо-сапиенс» после ночи беспробудной попойки в баре действительно оказался эффективным. Хоть каждая клеточка моего тела ныла после банной порки, я чувствовал себя заново родившимся. Мой рассудок просветлел…

А Майя… Она, конечно, та еще штучка. За ее внешностью невинной овечки явно скрывалась кровожадная акула. Увидев ее впервые, я бы ни за что не подумал, что у нее может оказаться такой острый язычок. Она храбро отражала все мои атаки, благодаря чему могла претендовать на мое уважение в будущем. Но я все равно был еще зол. Я не хотел делить свою должность управляющего ни с кем. Она посягала на мою территорию. Не удивлюсь, если она уже наметила, где расставить мины, чтобы подорвать на них мой авторитет. У меня, конечно, была определенная протекция в лице моего отца. Но, кажется, он искренне проникся этой Майей. Не то чтобы он мог вышвырнуть меня из бизнеса, но ситуация складывалась явно не в мою пользу. И под конец рабочего дня у меня появилась возможность убедиться в этом.

Я уже собирался ускользнуть домой, чтобы со спокойной душой влить в себя пару банок пива и завалиться спать, но меня остановил приторно-сладкий голос администратора Марины. Я подошел к ее стойке. Она смотрела на меня, трахая глазами. И этот рот ее, похожий на переварившийся пельмень… Фу!

– Что ты хотела, Марина? – спросил я устало.

– Твой отец просил тебя зайти к нему перед уходом… – промурлыкала она.

Я цокнул языком и поплелся к лифту.