– Пройдешь? – осторожно спросил Разумихин.

– А куда деваться? – Дмитрий застегнул под подбородком каску. – Сколько он может там стоять? Надо снимать, пока не сорвался.

– Обвязку не забудь, – велел Разумихин и побежал к автобусу за сумкой с оборудованием.

Выхватил страховочный трос, веревки, защелкал карабинами, закрепляя все это на широких ремнях, крест-накрест охвативших Дмитрия. Помог продеть руки в лямки и навьючить на спину полегчавшую сумку. Хорошо, что отключили газ и не придется волочь респираторные баллоны!

– Штормовую лестницу возьмешь?

Дмитрий еще раз оценивающе взглянул на стену:

– Да нет, и так пройду. Лишняя тяжесть. Еще неизвестно, как себя этот мостик поведет. Очень кстати, что я сегодня не успел позавтракать, правда?

– И пообедать не успеешь, – утешил Разумихин. – Уже четвертый час! Ничего, наверстаем за ужином. Пошел, Дима, с богом!

– Ладно.

Зима в том году как дохнула холодом в январе, так и замерла, набрав полную грудь студеных ветров и заморозков. Конечно, они нет-нет да и вырывались из ее надутых щек в виде недолговечных снежочков и порывов ветра, но это проходило почти незамеченным на общем фоне слякотных февральских дней. Умные люди в деревнях поговаривали, что весна непременно расквитается морозами, а это плохо для урожая, однако беспечные горожане, в глубине души убежденные, будто хлеб падает в магазины непосредственно с небес, только радовались затянувшейся оттепели.

В автобусе по случаю субботы было относительно свободно, и никто не мешал Лёле собираться с силами перед встречей с тетей Светой. Конечно, теплилась слабая надежда: вдруг художница будет настолько занята самовыражением, что сунет ей альбом прямо в прихожей и поспешит выпроводить восвояси… увы!

Света открыла сразу; Лёле вообще показалось, будто она караулила долгожданную жертву у самой двери. Она едва дождалась, пока Лёля снимет куртку, сапоги и сунет ноги в расшлепанные, но все равно маловатые ей тапочки.

– Тетечка Светочка, – уныло пробормотала Лёля, влачась в кильватере творческой энергии, – ну что вы там нового увидите, а? Я сегодня до того не выспалась, ужас просто. А вдруг мой двойник тоже сова, как я, и тоже поспать хочет? Может, хоть астралу дадим отдохнуть? Неизвестно вообще, чем это еще чревато, если его невыспавшегося вызывать на контакт!

– Проходи, – не внемля, скомандовала Света. – Стань вот здесь. Держи свечку. Так… сейчас лампу выключу. И не волнуйся за своего двойника: он вполне может спать хоть до вечера. Сегодня я хочу увидеть не его, а твоего астрального антипода!

– Это еще кто? – хлопнула глазами Лёля, невольно подпадая под гипнотическую власть этого голоса, который несчетное число раз в жизни приказывал ей открыть рот, высунуть язык, сказать «А-а-а» и вообще – дышать или не дышать!

– Астральный антипод имеет образ твоего земного врага, – веско изрекла Света. – Твой враг во тьме.

– Мама дорогая! – Лёля от неожиданности капнула горячим воском на руку. – Ой! А вы уверены, что у меня вообще есть враги?

– Дурачок! Враги есть у всех! Не сейчас, так будут. У тебя еще вся жизнь впереди, за это время не только хондроз и морщины наживешь, но и целую гвардию врагов и завистников. А к неприятностям лучше быть готовым заранее, правильно я говорю?

Лёля вздохнула. Когда Света повесит наконец зеркало в комнате или хотя бы в прихожей? Может быть, там общение с астралом не будет таким тесным в буквальном смысле?..

Ей совершенно не улыбалось увидеть в темном зеркале своего потенциального врага и запомнить его навеки, а потом, при встрече с каждым новым человеком, заглядывать в память, как сыщик заглядывает в рукав, где прячет фотку объекта слежки.