А что касается публичности, то для всех Алёна станет моей визитной карточкой – красивой такой визитной карточкой, ведь ей придётся посещать разные мероприятия вместе со мной. И, скорее всего, привлечёт к себе много заинтересованный взглядов… хотя… Почему-то уже сейчас эти мысли вызывают раздражение. Так и представляю, как меня начнут расспрашивать о «жене», обсуждать, какая она миловидная…

Она и правда красавица – не могу не признать. Её внешность нельзя назвать типичной. Красота у неё естественная, ничем не испорченная, утончённая и редкая, как будто из другого времени, как из прошлого что ли... и эта девушка вполне соответствует моему вкусу... но ей знать об этом совсем необязательно…

Алёна похожа на хрупкий цветок – розу с нежными лепестками и колючими шипами. Лучшее сравнение. Наше общение и встречи напоминают безумную езду на аттракционе – с крутыми поворотами, петлями, подъёмами и резкими падениями вниз, после чего возникает такое ощущение, словно душу вывернули наизнанку, выпотрошили и в опустошённом виде засунули обратно.

Парадокс заключается в том, что она как нравится, так и не нравится мне, как привлекает, так и отталкивает – даже не знаю, каких эмоций больше вызывает, они балансируют на грани в равной степени. Возможно, я бы давно приударил за ней, если бы не ершистый характер, который с трудом терплю и выношу, и это пересиливает любую симпатию. Познакомившись поближе, всякое желание отбило напрочь.

Или нет?..

Я бегло посмотрел на неё.

После очередной стычки между нами Алёна явно расстроилась – отвернулась к окну, скрестив руки на груди, и резко замолчала. Ещё одна странность часто случается со мной: когда она спорит, огрызается и возмущается – это злит и дико бесит меня, и в подобные моменты хочу, чтоб побыстрее заткнулась, а когда она внезапно затихает – я чувствую себя придурком, ведь обидел её, сам того не желая.

«Как же мы будет жить вместе?», – не жить, а выживать… Потяну ли?

– Не дуйся, тебе не идёт, – я решил сгладить напряжённую обстановку. Не слова извинений, конечно, но с моей стороны прозвучало хоть что-то – первый шаг навстречу.

– Отстань, утомил уже, – буркнула Алёна в ответ.

– Давай поступим следующим образом: сейчас навестим Соню и поедем ко мне домой. Надо обсудить пункты брачного договора. Завтра юристу всё передам, он подготовит документы. Потом можно расписаться и обратиться в опеку. И тогда нам с тобой проще будет контактировать. Согласна?

– А на кладбище ты не собираешься? – она проигнорировала мою фразу, а заданным вопросом сделала замечание – не иначе. Очередная претензия…

– Я был там, сразу как прилетел и забрал свою машину.

– Не думала, что у тебя получится выбраться… если бы предупредил, то ненадолго перенесли бы прощание…

– Их в закрытых гробах хоронили? – зачем-то уточнил я, знаю ведь, что по-другому нельзя было…

– Да… – сквозь подступившие слёзы сказала Алёна, а голос дрогнул.

Как она ещё держится? – не представляю. Это наше общее горе – мы потеряли самых близких, у нас осталась только Соня. Но, как мужчине, мне чуть легче справиться с тупой, навязчивой, ноющей болью в груди, терзающей вот уже несколько дней. Наверное, легче…

Вдвоём легче.

Так захотелось прижать её к себе, обнять и пожалеть... но…

Но я не решился прикасаться к Алёне… Да и как бы это сделал, не за рулём ведь. Не рискнул и позже, как будто нужный момент упустил, а потом всё показалось бессмысленным и неважным. Посчитал, что любые действия будут лишними и неуместными, вдруг она как-то неправильно расценила бы этот сиюминутный порыв – чем и было вызвано моё желание утешить девушку.