100. Когда святой возвестил это больному, то потряс ум его страхом и заставил сознать, в чем погрешил он в своей жизни; ибо твердое слово в благоприятное время много лучше мягкого. Поэтому он тотчас посылает просить у преподобного прощения в том, что худо сделал, и избавления от явной опасности. «Впредь, – говорит, – я буду жить по твоим заповедям, только сам даруй мне свою милость». Тронутый состраданием к просившему, сострадательнейший исцеляет его болезнь посредством частой молитвы к Богу и вместе с телом дает облегчение душе его, послав ему икону Богоматери и заповедав иметь ее хранительницей всей жизни. «Ибо, – говорит, – взирая на нее, и сам ты будешь иметь успех в делах; отвергая же ее, потерпишь ужаснейшие страдания, каким никто не пожелал бы подвергнуться».

101. Но тот, неразумный и весьма глупый, когда с ним не произошло никаких изменений, опять переменяется и возвращается к прежнему мнению [ереси], пользуясь худым советником, епископом Смирнским, от коего принял и елей в некоем сосуде, конечно, для благословения и лучшего выздоровления. Но как только он помазал себя им, одновременно с этим болезнь напала на него и опять возвратилась на его нечистую голову. И тотчас отец возвестил ему смерть и предосуждение за вероломство. «Ибо, – говорит, – не безнаказанное дело – общение с лукавыми». Таким образом, несчастный весьма скоро окончил жизнь и обрел весьма худой конец худого совета. Таков для него исход его неразумия. А служитель Христов, содержась два с половиной года в смирнской тюрьме, переносил все с благодарностью и душевным мужеством, не склоняясь ни пред какими тягостными условиями. Тогда приходят к нему некоторые из давних учеников, между которыми были с детства подвизавшийся в добродетели дивный Дорофей, Виссарион и Иаков, Дометиан и Тифой и многие другие, коих всех и жизнь была отличной, и доверие к отцу непоколебимым.

102. Когда же Бог изъемляй противников, как говорит пророк (Соф. 1:3), вспомнил о воздыхании святых своих и покарал наказанием, какое справедливо подобало беззаконнейшему, отступника гордого и надменного, поразил во внутренность в тех самых местах, где он унижал икону Господню, тогда непосредственно получает царство умертвивший его Михаил[479]. И вот немедленно кончаются бедствия отцов, и они, по повелению императора, совершенно свободно возвращаются домой. [Col. 208] Ибо хотя он и принадлежал к партии зловерных, но не был бесстыден, подобно предшественнику, и отнюдь не хотел причинять горя тем, кто не повиновался ему, предоставляя каждому поступать по своему желанию. Так как вместе со всеми и божественный отец был освобожден из ссылки[480], в коей провел целых семь лет, то посмотрим теперь, каково было его возвращение, как все устрояли ему торжественную встречу на пути, чествуя и приветствуя как столь великого мужа. Разделившись по родам и товарищеским группам, все спорили между собою, кто, предварив других, примет его в доме и кто первый приготовит ему, что требуется для приема, считая за лишение, и притом величайшее, вторым встретить его. Когда доблестный прибыл к месту, обычно называемому озеро Митата (Αάκκος Μηάτα), там с гораздо большим почетом ему была сделана встреча дивным Львом и соседними с ним жителями Ксиролофов, которые почти все свое достояние отдавали для приема его. Ибо им ничто не было так дорого, как достойно почтить отца и принять его молитву, ценнее коей ничего не признавали. После того как там он был принят по достоинству, он приходит затем в место в Птелеях, где пробыл немало дней вследствие того, что это место было благоприятно по своему положению и удобно для стечения многих, и принимает там других пришедших к нему учеников, а также и своего брата, разумею Иосифа, управлявшего Фессалоникой. Немало обрадованный [свиданием со] всеми ими и утешенный после долгой разлуки теперешним собранием их, он наконец исполнился душевного веселия.