До того как Надежда стала учить грамоте богатых людей, она работала в разносной бригаде, каждый день Надя вместе с другими детьми разносила пожилым людям оазиса воду. Дети не получали за это никакого существенного вознаграждения, но, согласно легенде, для того чтобы получить благословление зеленого бога необходимо было почтительно относиться к старикам. Это касалось не только юных жителей оазиса – все рабочие, знахари, торговцы и даже хранители жертвовали скромную сумму денег в день зеленого благословления, эти ресурсы шли на обеспечение пожилых людей необходимым. Но увы, это касалось только работоспособных стариков, немощным в оазисе места не было.

Надя на протяжении долгого времени носила воду и продукты в дома старцев, поэтому знала каждого из них. Ей нравилось бывать у них в гостях, частенько получалось угоститься чем-нибудь съестным. Старики были довольны не только тем, что принесли им дети, они радовались компании. Одиночество убивает человека еще быстрее голода, Надя поняла это после смерти отца. Почти все эти пожилые люди, посадив юную Наденьку за стол, расспрашивали о том, как идут ее дела, кормили, рассказывали истории, которые девушка знала уже наизусть, но все равно слушала с упоением. Ей нравилась эта работа, казалось, что она вновь обрела семью. И не могло случиться так, что одинокий хромой старик с тонкой косичкой в седой бороде ни разу бы ей не встретился.

Башню Трех Полнолуний наполнили крики отчаяния. Поли не мог двигаться, он по-прежнему стоял там, наверху, в опочивальне магистра читальных дел, и неотрывно глядел на проклятое зеленое яблоко, заляпанное брызгами крови. Рейвс (имя магистра читальных дел) более не мог помочь ему, он более никому не мог оказать помощь или поддержку, у него и при жизни-то это не особенно выходило, а теперь и вовсе. Но Поли так не думал, он уверял себя в том, что после смерти Рейвс перестал быть бесполезным, и мало того, не просто бесполезным, а еще и вечно вставляющим всем палки в колеса. От мертвого Рейвса должна была быть некая польза, он хотел дать Поли какую-то подсказку, Гейст ясно читал это в выражении его бледного лица. Поли на долю секунду подумал о том, что ему необходимо было что-то сделать, но с первыми донесшимися до его ушей криками мысль вылетела из его головы.

– Что ты хочешь мне сказать? Что ты хочешь сказать? – повторял Поли себе под нос.

Ответа он никак не ждал, но мертвец, на удивление, оказался разговорчив и ответил:

– Хочу сказать тебе, что в это мгновение я меньше всего ожидал увидеть тебя. Какого черта ты вообще забыл в моей опочивальне, щенок?

Поли, конвульсивно перебирающий бумажки, раскиданные на полу, вдруг подпрыгнул и от страха попятился назад, к стенке. Он четко узнал голос магистра Рейвса, но магистр Рейвс по-прежнему был мертв.

– Ладно, все понятно, я сошел с ума… – вслух сказал юноша и, не сводя глаз с мертвеца, вновь стал разбирать бумаги.

– Ты к уму никогда близко и не подходил, чтобы теперь с него сойти, – вновь сказал магистр Рейвс. – Что тебе от меня надо? Чего хочешь? Давай, говори уже, и я пошел.

– Куда пошел? – в растерянности произнес Поли, лицо его было тупым и каменным, глаза широко раскрылись и бестолково хлопали, как у старой совы.

Как правило, в такие моменты на ум приходит лишь всякая околесица, никак не относящаяся к делу, – как говорится, лишь бы что-то сказать. Еще бы, в момент осознания того, что ведешь диалог с мертвецом, здравой мысли взяться неоткуда.

– Дурья ты башка! Куда-куда? Туда! Куда еще мне теперь с такой дырой на шее! Ключ возьми, олух, и беги, коли судьбинушка тебе жизнь даровала. Они заперли все двери, входы и выходы заблокированы, ключом больше не открыть, но выход из башни все-таки есть. Подвал в библиотеке, за стойкой магистра, отопрешь ключом и попадешь в тоннель, он выведет тебя в город.