Ноздри вожделенно хватают влажный воздух, в лицо брызжут тёплые капли дождя. Подо мной, глянцевая от влаги красная черепичная крыша нашего дома. Я поднимаюсь ещё выше. На свободе мне удаётся это легче, нужно лишь оттолкнуться от воздуха руками и ногами. Крыша мгновенно уменьшается, превращаясь в маленький красный квадратик. Квадратик становится ещё меньше, теряясь в сотне других разноцветных фигурок. Теперь подо мной весь город. Он чуть подёрнут дымкой облаков и похож на микросхему с резисторами, транзисторами и крохотными дорожками. Я почти упёрся головой в тучу, которая поливает меня ушатами тёплой воды. Я хватаю тучу, словно серый ватный шарик и рву её на клочки. Устремляюсь к другой огромной и чёрной, протыкаю её превратившимся в чугунную булаву кулаком. Она разваливается на куски и вырвавшееся на свободу солнце ослепляет своим тёплым светом. Теперь похожий на электрическую схему городок пылает от обдающих его лучей.

Камнем падаю вниз.

Хрясь! Врезавшаяся в ногу огромная птица, истошно крякает и рассыпается на перья.

«Ну извини, родная! Я не хотел!».

Падаю, хрустя ломающимися кронами деревьев, оказываюсь внизу на пушистой идеально постриженной зелёной лужайке.

«Боже! Как здорово!»

На бреющем полёте со скоростью пули лечу над огромным салатовым лугом. Трава приятно щекочет живот. Чёрт, да я же голый. Сорочка сгорела в плотных слоях атмосферы. Ну и хрен с ней. Я кувыркаюсь, с восторженным визгом ныряю в траву, как в море. Проваливаюсь вниз и тут же выныриваю на поверхность, разбрасывая вокруг себя зелёные брызги. Я молод, я здоров, я счастлив, я абсолютно гол.

Кстати, а где все?

Я врываюсь в ползущую по запруженному тротуару серую людскую массу, оказываюсь в самом центре столпотворения. Люди таращат глаза , замирают, уступают мне дорогу.

«А ну-ка, дайте музла!». Сладкий солнечный воздух наполняется аккордами «Desposito».

Я шлёпаю голыми ступнями по мокрому грязному асфальту, пританцовывая и тряся своими причендалами. Девчонки визжат, прикрывают ладошками рты, провожают меня взглядами. Я опускаю глаза вниз. «А что у меня там?». А там всё в полном порядке и даже больше. Девчонки просто так визжать не будут. Моя фигура подобралась, постройнела, раздалась в плечах, на животе появились кубики. Я похож на Апполона, только снизу не так скромно, как у него. Я бы сказал даже очень нескромно.

Смуглая красотка облизывает пухлые губы. Чёрные жемчужины глаз мечут искры, подмигивают, манят к себе. Я хватаю её за бархатное запястье, рывком дёргаю на себя. Красавица, раскручивается будто латиноамериканская танцовщица, падает спиной на моё колено. Нет, это даже не колено…

Я прижимаю её к себе, вожу руками по идеальным бугоркам, ладони щекочут заострённые от возбуждения пирамидки. Я целую красотку в губы, язык утопает в сладком малиновом джеме. Рука ползёт ниже, скользит по поверхности обнажённого бедра. Кожа идеально гладкая и мягкая, словно у младенца. Пальцы залазят под кружево трусиков, обжигаются, окунаясь в кипящее озеро. Моя крайняя плоть надувается, разбухает до невероятных размеров. Я больше не могу.

Пошли все вон!

Толпа растворяется и рядом с нами появляется огромная, размером с футбольное поле кровать. Я толкаю красотку, и она падает в сугроб из белоснежных простыней. Коричневое тело извивается, манит к себе. Это похоже на шоколадный крем, нанесённый поверх бисквита. Я хочу сожрать этот торт. Медленно, растягивая и смакуя каждый момент, склоняюсь над пышущим жаром телом. Ноздри щекочет запах женщины. Свисающая с языка сосулька слюны вот-вот коснётся её пупка.