Алдир вдруг понял, что не сможет больше жить вот так – с утра до вечера перевозя в тележке песок. Он уже познал другую жизнь, полную свободы, лишь немного разбавленную некоторыми ограничениями. А ещё он понял, что люто ненавидит жестоких серокожих суринатов, хотя где-то в глубине его души таилось странное нежное чувство к кому-то из этих сородичей эргозов.

Вероятно из столь явственного сна, в котором побывал Алдир, он вынес слова, которые молоточками стучали в его голове: «Жизнь», «Свобода», «Бегство»!

Он стал серьёзно задумываться о побеге. Насыпав полную тачку песка, он снова покатил её наверх, стараясь не встречаться взглядом с серокожим охранником.

Держаз проводил долгим взглядом Алдира. Охраннику показалось подозрительным, что эргоз прячет от него взгляд. Это было необычно для Отрешённого эргоза, которому провели специальную операцию на мозге. Такие рабы-эргозы, нарушившие законы Эрлисета работали, беспрекословно выполняя распоряжения своих хозяев. Да и как они могли прекословить, если почти ничего не помнили и даже не могли произнести связно пару-другую слов. Они употребляли только простейшие слова. В этом Отрешённые походили на некоторых животных. Даже прыткие ушастые уршилы повторяли некоторые слова за суринатами, но ведь это не делало их разумными существами!

Алдир снова докатил тачку до кучи песка и опрокинул тележку на эту кучу. Он позавидовал своим собратьям, которые уселись вокруг кучи песка и отдыхали. Нагруженный песком грузовик уже укатил, и теперь они могли отдохнуть.

– Эй, ты! Что встал? – послышался окрик одного из охранников, стоявших на краю карьера, который вытащил из-за пояса плеть.

Держаз, не выпуская из правой руки ружьё, хлестнул плетью по песку. Алдир вздрогнул и с пустой тачкой быстро сбежал вниз.

– Что-то ты стал слишком задумчив, как я погляжу? – спросил находившийся на дне карьера охранник, приблизившись к Алдиру.

Алдир принялся насыпать песок.

– Так ли хорошо тебя прооперировали? – поинтересовался держаз и внимательно посмотрел на затылок Алдира.

Охранник повесил на плечо ружьё и брезгливо потрогал голову эргоза.

– Да вот же он, этот шрам! – словно успокаивая себя, сказал охранник.

Алдиру были неприятны прикосновения холодных пальцев держаза. Он оглянулся и поморщился. Жвала охранника недовольно заходили.

– У тебя ещё остались эмоции? То-то я, гляжу, что-то с тобой не так! – воскликнул охранник.

Алдир резко отвернулся, но было уже поздно.

– Ты что-то соображаешь! – проскрежетал держаз и, схватив за плечо, повернул Алдира к себе.

Он ударил Алдира по лицу, и у эргоза мотнулась голова.

– Ты не смеешь меня бить, проклятый держаз! – прохрипел Алдир.

Голос показался Алдиру чужим и гулким, словно это говорил не он.

– Что?! Ты произносишь фразы? – изумился охранник. – И ты смеешь оскорблять держаза!

Охранник нацелил ружьё на голову держаза.

– Может, ты что-нибудь задумал? Уж не сбежать ли решил? – спросил охранник.

Алдир исподлобья посмотрел на охранника.

– Ты слишком смышлён для Отрешённого эргоза! – воскликнул охранник. – Будет лучше, если я тебя пристрелю, а тело отдам на исследование. Видно, учёные что-то упустили, когда занимались тобой.

Держаз усмехнулся и прислонил к виску Алдира дуло ружья. Алдир готовился умереть, понимая, что шансов на спасение нет.

В этот момент охранник выронил ружьё и завалился на песок, раскинув в стороны длинные руки. Алдир изумлённо взглянул на эргоза с внимательным взглядом, который держал в руках окровавленную острую лопату. Мёртвый держаз лежал с пробитым черепом.

– Как ты его ловко прикончил! – удивлённо сказал Алдир.