– Я здесь не при чём! Как вы не понимаете!

– Нужно рассказать всё Зоире Викторовне!

И Наташа побежала в спортивный зал.

– Расскажи, расскажи! Посмотрю, что скажет! – съехидничала Шерри.

«Моя копия становится проблемой! И если ее видят другие, это уже не галлюцинация. Что же это тогда может быть?» – сердито и растерянно подумала Шерри.

Перепуганная стайка девочек толпилась вокруг двери не решаясь её открыть.

– Что вы тут столпились? Боитесь? Дайте я!

Сказав это Шерри раздражённо открыла дверь. В комнате никого не было. Облегчённо вздохнув, она вышла из раздевалки и села на лавку неподалёку от кучки мальчишек. Лёвы на скамейке не было. Даже если черноволосая захотела бы рассказать о своей галлюцинации, ей в ряд ли кто-нибудь поверил.

Около девчачей раздевалки стояли взволнованные ученицы и ожидали скорого прихода Зоиры Викторовны. Конечно же, когда она пришла и выслушала устрашающий рассказ впечатлительных девочек, то никому не поверила:

– Что за вздор? Дайте угадаю, это новая, гениально придуманная причина, из-за которой, как вам кажется, вы не будете заниматься? Я вам не верю. А если вы такие неженки, то доставайте и показывайте справки, а не придумывайте того, чего быть не может. Ишь ты, Чернова раздвоилась! Что придумали!

– Но это правда! – изо всех сил завопила Наташа. – Девочки, ну это же правда? Правда? Вот, спросите у самой Шерри!

Наташа хотела продолжить истерить, но её прервал резкий, пронзительный звук свистка.

Весь класс построился в ряд. Шерри в классе была самая высокая и в колонне девочек стояла первой. Зоира Викторовна как обычно давала команды, а дети их выполняли. Только Филипп Зуев до сих пор не мог выучить право и лево. Все в классе из – за его рассеянности и наивности, в шутку называли его Филиппком. Ему же это страшно не нравилось и однажды он даже нажаловался завучу и теперь уже вся школа узнала, что Филиппа Зуева нельзя так называть. Ха.

Шерри сосредоточенно следила за дверью в мужскую раздевалку. Урок уже начался, а Афонина до сих пор не было. Куда же он запропастился? Он никогда не опаздывал на уроки, и его отсутствие вызывало у Шерри кучу подозрений. А что, если с ним что-то случилось? Вдруг, он потерял сознание? Огромная назойливая муха, но не та, а другая стала жужжать над головой девочки, не давая слушать учителя.

Но вот дверь в раздевалку открылась и оттуда вышел… нет, не Лева. Выбежал его друг, которому не по наслышке нравилась Наташа. Парнишка подошёл к Зоире Викторовне и сказал что-то на ухо. Приказав классу посидеть на лавке, добрая женщина ушла вместе парнем.

Не переставая думать о Лёве, черноволосая заметила одинокий и никому ненужный журнал, лежащий на лавке. Незаметно подсев к красной книге страданий, девочка быстро спрятала журнал под ветровку и пошла к раздевалке. Приказа Зоиры Викторовны никто конечно же не услышал, и, как только учительница вышла из спортивного зала, все принялись заниматься своими делами.

Взяв пенал и совершив обряд исправления посещаемости, Шерри так же искусно вернула журнал на прежнее место. Облегчённо вздохнув, она села на лавку, подальше от Наташи и её свиты.

Издалека можно было услышать недовольное шушуканье девчонок:

– Это из-за конфет этих, которые нам сегодня в буфет завезли. В них точно что-то не так.

– А почему тогда мы все страшилу Чернову видели в раздевалке? Это что – коллективное помутнение разума было?

Физкультура, так же как и последние уроки пролетела незаметно. Зоира Викторовна сообщила, что Лева Афонин уехал домой из-за боли в зубах. Маша и Дима тоже не вернулись до конца уроков.