– Ребёнок будет найден?

– Мы сделаем всё для этого возможное, мистер Моррисон, – сообщила женщина, немного смутившись, когда тот положил ей руку на плечо.

– Ты уж постарайся, Ванда. Помни, что случилось с матерью двух сироток, которые работают сейчас в тылу у врага.

Изобразив безразличие к руке мужчины, которая уже поглаживала её волосы, она ответила:

– Я помню, сер.

После приземления долго размышлять Шерри не пришлось. По густым веткам и смолистым шершавым стволам почти стразу стали бегать тонкие лучи белого света, ища девочку с угольными волосами, взъерошенными в разные стороны как солома.

– Ищите лучше! Обычная школьница после таких приключений лёгким испугом не отделается!

Не смотря на то, что к своей недавней знакомой девочка чувствовала вражду, она не смогла не подметить, что обладательница кудрявых волос отлично формулирует мысли. Шерри и в правду испугом не отделалась. Сердце колотило как бешеное, ноги не слушались, но нужно было бежать дальше. Люди с фонарями и ружьями были уже близко. Шерри ощущала себя беззащитным зверьком, который за всё время пребывания в этом мире только и делал, что убегал и прятался.

«Нужно бежать! Срочно бежать!» – крутилось в голове у девочки.

Но правая нога сильно болела при малейшем движении. Находясь буквально в нескольких ступенях от свободы, она твёрдо решила не сдаваться. Девушка, прихрамывая и опираясь на худые извилистые стволы, цепляясь за эпифиты, ползком отдалялась от людей, которые так жадно раздвигали каждые заросли веток и лиан, будто ища что-то по-настоящему ценное.

Начинало смеркаться. Но Шерри и ищейки не останавливались. Девочку спасал огромный радиус территории, по которой она могла убежать сразу же после падения. И именно поэтому военные замедляли свой ход.

Нога продолжала ныть, и Шерри с каждым шагом становилось труднее идти. Сосредоточившись на своей ноге, она не заметила полосок света направленных на неё.

– Вот она! – разнеслось по лесу.

Убегать было поздно. Но черноволосая жаждала свободы. Надеясь, что собрав все последние силы, она сможет убежать от преследователей. Прыгая через камни и сильно выпирающие корни, всхлипывая от каждого движения, натыкаясь на неизвестно взявшиеся откуда почти незаметные стволы деревьев, падая в овраги и уворачиваясь от пуль дистанционного усыпления девушка не щадила себя. Свобода казалась чем-то ценным, дорогим, хотя раньше ограничений в такой мелочи не было.

Вдруг, над лесом с оглушающим шумом стали пролетать машины. Мощные турбины рвали плотные листья гигантского фикуса и папаи, оставляя за собой сочно-зелёные тучи быстро падающих обрывков.

Шерри периодически освещали белоснежные лучи преследователей или их кораблей.

– Чернова Шерри, немедленно остановитесь! – послышался незнакомый бархатистый мужской голос с корабля.

Мощный свет прожекторов бегал за трепещущей фигуркой девочки, словно тень. Но вот не аккуратное движение, взмах руки, вспышка, и девушка падает на землю. Снотворное начинает действовать, и в глазах всё меркнет.

Тропический лес прекрасен в ранние утренние часы. Орошённые листья папоротника и сахарного тростника сонно покачивались от лёгкого ветерка-путешественника с трудом просочившегося сквозь мохнатые стволы пальм и тугие узлы лиан. По вечнозелёному лесу разноголосо кричат попугаи и трещат своими огромными клювами туканы, и где-то вдалеке слышен шум улетающих воённых кораблей и самолётов.

Только спящая девочка лежит в глубокой яме заворошённой листьями. Шерри не нашли. Девушка провалилась в охотничью яму, когда в нее попала пуля со снотворным. Военные, потеряв из виду ребёнка, побежали вперед, а тело Шерри так осталось лежать на дне ямы.