Подойдя чуть ближе к ребятам, Шерри, прислонившись к стенке, сделала вид, что копается в телефоне, но на самом деле это было не совсем так. Девочка искренне хотела, чтобы её не заметили.

Вот Лева Афонин подошёл к Беловой, и у них завязался разговор.

«Наверное, у отличников много тем для разговоров.» – подумала Шерри.

Как-то противно было смотреть на этих двоих вместе. У Шерри мелькнула в голове мысль, что она ревнует, но эта мысль отскочила как назойливая муха. Ведь она даже не могла себе признаться, что он ей нравится, да и не выяснила она о нем ничего. Только противная муха не думала её покидать, мысли так и роились, как вдруг девочка услышала своё имя в их оживлённом разговоре. Её сердце ёркнуло. Муха стала увеличиваться в размере.

«Ну, это может быть кто-то другой. Не обязательно я.» – попыталась она себя успокоить, но за этой мыслью полезла другая: «А много ты людей знаешь с такими чудными именами?» – пронеслось в голове.

Эту мысль подтвердил ухмыляющийся в её сторону взгляд Белой бестии. Афонин, оказывается, обсуждал за спиной и смеялся над нею – горько решила Чернова. Шерри с ненавистью посмотрела на Наташу, от чего её насмешливая дурацкая улыбка стала шире.

Как он мог?! Он же ей нравится. Нет, он просто ей симпатичен. Да, неважно это! Он же знает, какие у неё отношения с Беловой. Наташа же теперь всей школе расскажет! Что там Белова расскажет, черноволосую сейчас не волновало. Она чувствовала, что коварная Наташа уже знает все душевные секреты и терзания Шерри Черновой, и готова её опозорить на всю школу.

Всю оставшуюся перемену девушка старалась не думать об этом, но, как видно, её омерзительная муха уже имела размер слона, и отмахнуть её было уже нельзя. Ей было страшно и горестно от мысли, что её Афонин так просто променял на эту Наташу. Фу, да какой он «её» вообще? Еще немного и она кинулась бы на них в неудержной ярости. На счастье Шерри прозвенел звонок, предвещающий о начавшихся муках школьников.

Переполненная обидой Шерри, прожигая глазами спину любимого предателя, вошла в класс. Сев за последнюю парту, где никто не сидел, она принялась доставать потёртые временем учебники.

В классе было шумно, как в улье. Возле первой парты столпились девочки. Все они, зловеще перешёптываясь, иногда посматривали на бедную причину их оживлённого разговора. У Наташи в руках был похожий пакетик с леденцами, как и у страшеклассницы.

Мальчишки с дикими воплями носились по классу, сбивая рюкзаки и стулья на своём пути. Шерри было страшно. Вернее, это было странное чувство, которое появляется лишь тогда, когда тебя отстраняют, отделяют ото всех. Когда тебя все презирают по неизвестной тебе причине. Когда даже ты, не хотя этого, становишься жалким и беспомощным человеком, который начинает чувствовать себя ничтожным, никому ненужным чудаком-неудачником.

У Шерри не было друзей. Разве что, девочка Леся, которую она придумала ещё в детском саду. Шерри всегда рассказывала ей о своих обидах, но сейчас Леся не могла помочь Шерри. Никто не мог.

– Чего сидишь? – прервала ужасный поток мыслей девочка, сидящая за соседней партой.

Девочку эту звали Настя. С ней тоже никто не желал общаться. Из за её большого веса. Над ней постоянно глумились и обзывали «коровой». Эти идиоты просто не знали как еще можно виртуозно оскорбить девочку с фамилией Коровина.

«Странные эти люди.» – Думала Шерри.– « Сами говорят, что все равны, и сами же живут как в волчьей стае. Если бы не было уголовного кодекса, то, наверное, половины населения Земли не было бы в живых. Как понять, что ты достоин общаться с людьми? Как разобраться, каким должен быть человек, чтобы его приняли?»