В палатку вернулся Арминий с еще одним светильником и принялся делать вид, будто очень занят подливанием масла в первую плошку. Мартос тем временем молча разглядывал смертельно усталого и павшего духом человека напротив. Наконец он шагнул ближе и, присев перед Марком на корточки, внимательно посмотрел в его воспаленные глаза.

– Итак, центурион, у тебя есть выбор. Пойдем с нами прямо сейчас, оставь прошлое позади и смотри с надеждой в будущее. Пойдем с нами, и мы поднимем чаши за подвиги твоего друга, совершенные как сегодня, так и в минувшие дни. На пути к богам его будут сопровождать слова нашей благодарности за то время, что он нам подарил на этой земле. Или, если хочешь, оставайся здесь, упивайся собственным горем, а завтра мы уйдем в поход и оставим тебя на попечение других легионов. Пары дней не пройдет, как выяснится, что ты беглец от правосудия.

Он смерил понурого римлянина прищуренным взглядом, явно что-то прикидывая, затем продолжил:

– Руфий спас тебе жизнь, я не ошибся? Когда твоего отца казнили по приказу императора, уничтожили всю семью, Руфий помог улизнуть от тех, кто за тобой охотился?

Марк кивнул, слабо улыбаясь при воспоминании о тех деньках.

– Никто не назвал бы его величайшим воином из всех, но это был настоящий солдат. Еще толком не зная, кто я такой, он дважды стоял со мной плечом к плечу. Да, это он привел меня в когорту, убедил сменить имя, так что теперь я не Валерий Аквила, а Трибул Корв…

Молодой сотник покачал головой, перебирая в памяти события того холодного весеннего утра.

– Стало быть, ты обязан ему жизнью дважды. Так вот почему ты прыгнул в самую гущу рубки сегодня? Ты должен был погибнуть через секунду, но то ли сам Митра вмешался, то ли твои люди особенно хорошо поработали… Словом, в результате ты уничтожил с дюжину врагов, если не больше, и вышел из битвы живым, да еще отобрав то, что осталось от твоего друга. Сейчас твое имя у всех на устах – благодаря минутному помрачению рассудка. С каждым пересказом история только обрастает новыми слухами, и с такой же скоростью растет число тех, кто знает про ненормального латинянина в рядах когорты ауксилиев. Завтра мы выступаем, и если утром ты не выведешь своих людей из лагеря, очень скоро кто-то наконец сложит кусочки головоломки вместе, и ты очутишься в кандалах. Будешь сидеть и ждать, пока плотники сколачивают кресты – для тебя и всех тех, кто тебя спасал, потому что их тоже ждет лютая смерть.

Марк встал и потянулся, выгоняя ломоту из суставов.

– Хочешь сказать, что, если я не возьму себя в руки, окружающие будут втянуты в мое личное царство Гадеса? Ну а если я все-таки поведу людей в завтрашний поход? Сколько еще пройдет времени, прежде чем на моих глазах изрубят очередного друга?

Он с вызовом уставился на обоих мужчин. Ему ответил Мартос. От сдерживаемых эмоций голос вотадинского князя прозвучал глухо:

– Как быстро это случится? Кто знает… Мы – воины, друг мой Марк. Мы все сожительствуем со смертью. Никто не радуется, теряя друга, но что тут поделаешь? Отец ознакомил тебя с искусством сражений, принял меры, чтобы ты научился владеть мечом. Привил навыки убирать любого, кто встанет поперек пути. Мало того, благодаря ему у тебя есть и сметливость, и цепкая хватка за жизнь, так что налицо все шансы отомстить за друга, когда наступит подходящий момент. Но тебе не выжить, если отказываться смотреть в лицо смерти, и порукой тому сегодняшние события. Твои друзья, Марк, будут и впредь погибать, таков закон жизни. Я тоже терял друзей и братьев по крови. А спроси Арминия, скольких потерял он!.. У тебя лишь два выхода, центурион: либо ты научишься принимать жизнь такой, какая она есть, либо иди сдавайся властям. Так ты хотя бы не погубишь тех, кто рядом.