Большая часть населения давно уже вписалась в сложную систему отношений, сложившуюся вокруг Зоны. Люди живут и кормятся за счет военных, ученых и сталкеров, паразитирующих на теле Зоны. Специализированный закрытый НИИ с добрым десятком филиалов, многочисленные военные базы, общежития, гостиницы, туристические и развлекательные центры – пожалуй, все это слишком серьезно, чтобы волноваться по поводу очередного всплеска активности внутри Периметра. Напротив, следовало потирать руки и ждать новых вливаний в экономику огромного, разрастающегося предзонника.

Комендатура находилась на противоположной окраине города, на некотором удалении от жилых кварталов, ближе к Периметру. Плоское, двухэтажное, похожее на тюрьму здание, было окружено высокой кирпичной стеной с плотными витками «колючки» поверху и примыкало к одной из военных баз Восточного сектора. Две хорошо оборудованные огневые точки из бетонных блоков перед воротами, разбухшие от бронежилетов солдаты в низко нахлобученных касках, чуть поодаль – танк с длинным стволом, торчащим в сторону дороги и напоминающим сейчас шлагбаум. Выглядит все это грозно, но слишком по-человечески: для подавления бунта или схватки с нарушителями режима сойдет, но только не против Зоны. Впрочем, комендатура разместилась во вполне безопасном секторе, да и функции ее мало касаются Зоны, как таковой: здесь, как раз, работают с людьми.

Водитель, упитанный, мордатый сержант, остановился в холодном свете прожектора, у ворот, коротко посигналил. Навстречу вышел худой, как жердь, унылого вида часовой, заглянул в джип, еще больше ослепив всех светом мощного фонаря. Проверил документы, перекинулся с водителем парой невнятных фраз и кивнул: «Заезжай!». Массивные механические ворота с грохотом отъехали в сторону, и джип рывком вкатил во внутренний дворик. Водила притормозил у входа, но двигатель глушить не стал. Со скрежетом открылась задняя дверь, украшенная пыльной «запаской», и Бука спрыгнул на асфальт. Дверца захлопнулась, и машина, рыкнув, укатила обратно, за ворота, которые тут же, с тоскливым скрипом вернулись на место.

Ему не дали возможности подышать свежим воздухом и оглядеться: конвоиры сняли-таки свои маски, но к задержанному предпочитали не прикасаться. Указав стволами направление, они погнали его к какой-то боковой двери в приземистой кирпичной пристройке. Наверное, такой прогон задержанных здесь – вполне отработанная практика. Перед дверью Бука остановился, и пока старший конвоир давил в большую, облезлую красную кнопку на черной решетчатой панели, обмениваясь фразами через прилаженное к стене переговорное устройство, Бука прочитал крупную трафаретную надпись над металлической дверью: «ОБРАБОТКА». И чуть ниже: «Без вызова не входить!»

Громко щелкнул механический замок. С Буки быстро сняли наручники. Один из конвоиров потянул на себя дверь, другой небрежно втолкнул задержанного внутрь, напутствуя его словами:

– Не рыпаться там! Выполнять команды оператора!

Бука не успел ответить: дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной, и он остался один в тесном кирпичном тамбуре. Тут же щелкнул замок следующей двери, и голос из динамика под потолком лениво произнес:

– Проходим в предбанник и раздеваемся…

– Совсем? – поинтересовался Бука.

– Выполнять! – прикрикнул динамик.

Ничего не оставалось, кроме, как подчиниться. Бука прошел в следующее помещение, которое отличалось от предыдущего только облицованными дешевым кафелем стенами. Еще здесь была длинная металлическая лавка. Бука понял, что ему предстоит повторить процедуру обработки, пройденную в доме почившего проводника – только на качественно ином уровне. Заметив в углу, у потолка черный глаз камеры, вздохнул и принялся раздеваться. Снова щелкнул замок – на этот раз двери из толстого матового стекла. Прошел в следующее помещение, которое ему сразу не понравилось: было здесь мрачно, влажно, а с потолка свисал гофрированный шланг с резиновым загубником.