– Какой приказ был, солдат? – рявкнул начальник.

– Утилизировать труп! – отчеканил охранник.

– Так почему же вы его, балбесы, не выполнили? – глаза Майора сверкали в полутьме. Нездоровый блеск.

– Так он же… того… живой! – затараторил солдат, комната вокруг которого вдруг сжалась, уменьшившись до величины спичечного коробка. Не спрятаться, не скрыться!

– Да какой же он живой? Посмотри на это! – главный «силовик» показала на останки, который сейчас действительно выглядели как труп. Даже глаз не дергался.

– Нам показалось…

– Мало ли что вам показалось!!!

В помещение вошла Надежда Александровна.

– Он жив, Майор. Не знаю как, но он жив! – она отодвинула гориллоподобного мужика в сторону, подошла к телу незнакомца, – поэтому позвольте мне заняться своими обязанностями. Выйдите! Все-е!!! – гаркнула она, а потом добавила полушепотом: – Пожалуйста!

Все повиновались. Никто не смел ослушаться. Даже Майор блеснул глазами, но ничего не сказал. Выскочил из Лазарета и исчез в коридоре. Охранники последовали за ним.

Я выходил последним. В дверях меня поймала врачиха:

– Не знаю, что здесь происходит, но, пожалуйста, найди ее. Прямо сейчас!

Больше ничего говорить и не надо было – я уже мчал к Бару.

***

Рывком распахнул дверь – внутри никого. За столиками пусто – еще слишком рано, комендантский час не кончился. Во время него не только нельзя было передвигаться по наружной части Крепости, но и употреблять спиртное. За этим тоже следили Майор и его люди.

Звякнуло за дверью. На кухне все же кто-то есть! «Хоть бы Маша…», – подумал я, но это была баба Нюра, которая гремела кастрюлями, выбирая, на чем нынче готовить завтрак для голодной ватаги.

– Тебе чего? – вытаращилась она на меня.

– Машу не видали?

– Машку? Слишком рано для нее… Она же у нас соня, да и вчера я ей сказала, чтобы не выходила сегодня. Чуток оклемалась бы… ну, после того, что произошло, – она старательно избегала слово «нападения». – Денек пьяницы потерпят, ничего с ними не станется. А тебе-то чего от нее вдруг понадобилось?

Я не стал тратить время на ответ, бросился к машиной келье. Она жила рядом с Кухней, недалеко от ферм. До меня уже доносился запах навоза и немытой скотины.

Постучался в дверь:

– Маша! Это я! Маша, открой!

Стукнул еще раз, но дверь вдруг открылась сама собой.

– Маша, ты здесь? – этот вопрос можно было и не задавать – келья была слишком маленькой, чтобы кто-то здесь мог спрятаться. Даже за койкой, которая представляла из себя железную дверь, положенную на кирпичи и заваленную тряпьем, не было места, где можно было схорониться.

А вот и «записка» – надпись углем на стене: «Пожалуйста, не ищите меня. Ушла за Витей».

Охнул и сел на кровать – это все здорово осложняло…

Я вышел в коридор, когда раздался сигнал к пробуждению, а заодно – окончанию времени действия комендантского часа. Теперь вполне можно было напиться, только вот Маши в Баре не было. И ее не хватятся там до завтрашнего утра.

Едва прикрыл за собой дверь, как столкнулся с прихвостнями Храма – Андрей и Стас появились за спиной тихо, словно диверсанты в тылу врага.

– Мать вашу! – ругнулся с перепуга.

– Посмотрим, чья еще мать тут замешана, – сказала Стас, показывая на дверь за спиной. – Это разве твоя келья? Интересно, что это тут делал, а?

– Не ваше дело, – я попытался пройти мимо, но парни не дали – встали плечом к плечу.

– А может и наше, как знать, – ухмыльнулся Стас, схватив меня за плечо. Он был старше «коллеги» на пару лет и выше на пару десятков сантиметров. Огненно-рыжие волосы, веснушки и непомерное самомнение – вот отличительные черты этого недоноска.