– Джордж!

Тахион напряженно застыл в дверях гостиной, вцепившись в косяк, чтобы не дать воли ярости и страху, которые его охватили.

– Что ты здесь делаешь? – осведомился он негромким ровным голосом.

Джордж Стил, он же Виктор Демьянов, он же Георгий Владимирович Поляков, отреагировал на едва скрытую враждебность инопланетянина чуть поднятыми бровями.

– А где еще мне быть?

Парнишка, крепко обнимавший немолодого толстяка, разжал руки, и Джордж звучно чмокнул его в обе щеки.

– Я работаю в «Брайтон-Бич обсервер». Освещаю события.

– Ах, просто чудесно! Ты – русский шпион – залез в отель, который кишит агентами Секретной службы. И ты у меня в номере! – Тахион внезапно прижал ладонь к груди, выровнял дыхание и понял, что Блез с интересом прислушивается к их разговору. – Спустись вниз и… и… – Он извлек бумажник, – и купи себе какой-нибудь журнал.

– Не хочу!

– Хоть раз в жизни не спорь со мной!

– Почему мне нельзя остаться? – заныл он.

– Ты еще мальчишка. Тебе не следует в это ввязываться.

– Всего минуту назад я был достаточно взрослым, чтобы мне велели проявлять интерес к серьезным вопросам.

– Предки!

Тахион шлепнулся на диван, пряча лицо в ладони.

Поляков позволил себе чуть улыбнуться.

– Возможно, твой дедушка прав… И тут действительно будет скучно, Блез, дитя мое. – Он дружески обнял паренька за плечи и развернул к двери. – Иди развлекись, пока мы с твоим дедушкой будем обсуждать мрачные вопросы.

– И ни во что не влипни! – проорал Тахион, пока дверь за Блезом закрывалась.

Инопланетянин намазал круассан джемом. Воззрился на него. Бросил обратно на тарелку.

– Почему он слушается тебя лучше, чем меня?

– Ты пытаешься его любить. По-моему, Блез на любовь реагирует плохо.

– Не желаю этому верить. Но что за мрачные вопросы нам надо обсуждать?

Поляков плюхнулся на стул и начал теребить пальцами нижнюю губу.

– Этот съезд – решающий.

– Шутишь? Извини, не собирался иронизировать.

– Заткнись и слушай! – Внезапно в голосе пришедшего зазвучала прежняя сталь и властность, как это было много лет назад, когда Виктор Демьянов забрал пьяного и отчаявшегося такисианца из гамбургских трущоб и обучил профессиональным тонкостям современного шпионажа. – Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Тахион попятился, выставив перед собой раскрытые ладони.

– Нет! Больше никаких дел. Я и так дал тебе больше, чем следовало. Позволил тебе вернуться в мою жизнь, сблизиться с моим внуком. Что еще тебе нужно?

– Много чего, и заслуженно. Ты мой должник, Танцор. Из-за твоего упущения в Лондоне я потерял жизнь и страну. Ты превратил меня в изгнанника.

– Это тоже то, что у нас с тобой общее, – с горечью отозвался Тахион.

Его собеседник снова нервно потеребил губу. Тахион с интересом присмотрелся к нему и решительно подавил желание проникнуть в глубинные слои этого полного тайн разума. По такисианским правилам в разум друзей не вторгаются. А от тех давних лет в Западном и Восточном Берлине между ними сохранилось достаточно дружбы, чтобы это правило оставалось в силе. Однако за все эти годы Тах ни разу не видел Полякова настолько выведенным из равновесия и дерганым. Инопланетянин поймал себя на том, что вспоминает события прошлого года: как они пили ночами, когда Блез уходил спать, как Поляков восторженно слушал, как Тах с Блезом наяривают Венгерский танец Брамса для рояля и скрипки, как этот русский не давал Блезу проявлять свои ужасающие способности в отношении окружающих его беспомощных людей.

Тахион прошел через комнату и присел на корточки, опираясь ради равновесия на колено Полякова.

– Хоть раз в жизни брось эту роль загадочного русского. Прямо скажи, что тебе надо. Чего ты боишься.