– Ну и бардак, – подумал он.

В маленькой комнатке повсюду валялись вещи. Помимо разных предметов одежды, в углу стояла гитара, на которой никто из них не играл, огромный шкаф и даже пустой аквариум. Но среди всего этого хлама была лишь одна вещь, которая по-настоящему была ему нужна. Это мольберт с красками.

Сколько он себя помнил, ему всегда нравилось рисовать. Он рисовал с раннего детства везде: в альбомах красками, на асфальте мелом и даже цветными карандашами на обоях. Однажды мать подарила ему самый значимый в его жизни подарок. Это был мольберт. Тут же обычный серый будний день, шестого ноября превратился для него в праздник. Это был день, когда он почувствовал себя настоящим художником, когда он понял, что хочет посвятить живописи всю свою жизнь. До появления Лены мать была единственным человеком, который всегда верил в него и вселял надежду на успех. Потом ее место заняла Лена. Поначалу она вдохновляла его занятия живописью, восторгалась рисунками. Но в последнее время ему стало казаться, что Лена как-то по инерции поддерживала его. Он чувствовал, что она не очень верит в то, что он добьется успеха на этом поприще. Но он верил, что скоро их нищета закончится, он вот-вот закончит свою лучшую работу, которая их озолотит. Он писал несколько картин одновременно, но последняя его картина, как он считал, была шедевром. Ему не хватало совсем чуть-чуть вдохновения, чтобы ее закончить. Ему просто нужен был какой-то толчок. Но он вынужден был трудиться на нелюбимой работе, чтобы зарабатывать им обоим на жизнь.

Свою нынешнюю работу он даже не считал работой. Коля на тот момент горбатился курьером, а до этого официантом, а до этого продавцом. Поскольку достойного образования он не получил, это было лучшее, на что он мог рассчитывать. Лене с работой тоже не повезло. Она сидела на телефоне в одном колл-центре с минимальной зарплатой. Это, конечно, был не предел ее мечтаний, но, как ни странно, ей нравилось. Пока он стоял, смотря на мольберт, и мысли, как пчелы, роились в его голове, Лена, обнаженная, уже вышла из душа.

– Я освободила ванную. Ты пойдешь? – спросила она.

– Да, – отозвался Коля и отправился в душ.

Лена задержалась около мольберта и с откровенной неприязнью стала рассматривать его последнюю картину. Когда Коли не было рядом, она могла не скрывать отвращения к ней. Эта картина была не такая, как другие его работы. Она вселяла в нее страх. На этой картине были изображены они вдвоем посередине какого-то жуткого места. Коля часто использовал их образы в своих картинах, но ничего настолько пугающего и реалистичного он раньше не писал. Это было что-то совсем другое. Это было за гранью ее понимания. Это была другая реальность, населенная немыслимыми тварями, которых не увидишь в обычных фильмах ужасов. Это место было хуже, чем ад. Она думала, что это то, что он видит в своих кошмарах, но она всегда боялась спросить его, так ли это? Поймав себя на этой мысли, она захотела немедленно забыть ее и уставилась в телек.

В это время Коля уже вытирался полотенцем в ванной, стараясь не смотреть на себя в зеркало. У него вызывал отвращение вид собственного голого тела, покрытого шрамами. Он мог только молиться, чтобы и у Лены не было таких же чувств. На правом плече у него была татуировка в виде двух черепов, смотрящих друг на друга, а под ними слово «Лекано». Все, кто ее видел, думали, что это какое-то латинское слово. На самом деле это было соединение имени Коля и Лена. Он набил ее в конце первого года их отношений. Уже тогда он понял, что у них все серьезно. И вот уже прошло два года, а он по-прежнему смотрит на Лену, как без памяти влюбленный мальчишка. Любит ли она его так же, как он ее? Когда-нибудь он наберется смелости и спросит ее об этом. Когда-нибудь, но не сегодня. Коля постарался прогнать от себя эту мысль. Он подсушил свои каштановые волосы феном и поставил торчком челку с помощью геля. Перед тем как выйти из ванной в одних трусах, он натянул как можно более широкую улыбку, чтобы спрятать свои переживания.