– Не вздумай меня обнимать.

– И не подумаю, тебе жирно будет. Сел, иди сюда!

Он сделал вид, что собирается обнять зайчиху, но только поцеловал ей лапку.

– Сел, позволь представить тебе мою супругу. Дита Плот. Дита, это Селена.

– Очень приятно, – улыбнулась собачка и пожала зайчихе лапку. – Николас много о вас рассказывал.

Селене она показалась туповатой и пустой, но зайчиха не забывала о вежливости:

– К примеру?

– О вашем вкусе в одежде, о том, как хорошо вы владеете японским и какие вы с ним добрые друзья.

– Ник мне польстил. Дита, я с нетерпением жду истории о вашем знакомстве. Не каждая выдержит его… буйный нрав.

– Пока скорее он выдерживает мой, – доверительно поделилась собачка. – Я – его карма. Да, любимый?

Ник наигранно рассмеялся. Заяц пожал лису лапу:

– Николас, мы можем пройти ко мне. Ваши вещи пока отнесут в ваше бунгало, а дамы пообщаются здесь…

Мангусты ловко подхватили чемоданы супругов и проворно понесли в соседнее строение, такое же маленькое и с мохнатой крышей.

Зайчиха и собачка остались на террасе одни. Селена пригласила гостью сесть на стул отца и указала на столик с фруктами:

– Прошу. Как вы добрались?

– Все хорошо. Правда, дороги – жуть.

Дита скривилась и отщипнула от кисти винограда пару ягод. Селена усмехнулась:

– А сколько вам, простите?

– Двадцать один. А вам? Лет двадцать восемь?

– Не угадали. Мне ровно сто. День рождения справила месяц назад.

– Возраст Ника или вашего отца я бы тоже никогда не угадала. Сложно это? В смысле, быть ребенком такого… ну, знаете…

– Я не единственный ребенок. У меня есть старшая сестра. Она сейчас живет в Лондоне.

– Я знаю, – кивнула Дита. – Я знаю про всех женщин, с которыми у Ника что-то было. Особенно живых.

И что-то в ее карих глазах было такое, что зайчиха вздрогнула. Нет, эта девица не пустышка, далеко не пустышка…

– Не хотите ли войти? Становится прохладно.

– Если вам холодно.

– А вам нет? С моря дует.

– Ерунда! В горах ветры страшнее, а здесь… Здесь жарко.

Селена присмотрелась к ней повнимательней.

– А вы с гор?

– Я? Я из Китая, из горной деревушки.

– О! Ну, английский у вас отличный, почти без акцента. Где вы учились?

– Меня учила сама жизнь.

Они зашли в бунгало, в комнату зайчихи, и сели в кресла друг против друга. У Сел наконец-то появилась возможность рассмотреть гостью в свете электрических ламп.

Собачка была красивая. Наряд, показавшийся зайчихе безвкусным в темноте, оказалось очень элегантным платьем, хоть и несколько старомодным из шифона в черно-желто-оранжевую клетку. Из той же ткани была ее изящная шляпка. На ногах собачки были туфли на очень высокой шпильке.

Да, повторила про себя Сел, не пустышка… Но старается казаться таковой.

– Когда и где вы с Ником поженились? – осведомилась она. – Мы с отцом не получали приглашения…

По глазам Диты зайчиха поняла: они с Ником и не собирались приглашать их. Но собачке хватило такта произнести:

– Церемония была очень закрытая. Только мы, пара свидетелей, Морж да священник. Мы венчались в Арле.

– О! И какого дизайнера платье, если не секрет? Не «Вульфсаче»? В нем сейчас столько женятся.

– На гражданской церемонии был наряд от «Мяора». Такой же безвкусный, как почти все люксовые бренды. А для венчания я сшила платье сама.

Селена с трудом скрыла презрение.

– Сами?

– Да… Боже, не хотела оскорбить ваши чувства, – вздохнула Дита. – Примерно такая же реакция была у всех друзей Ника, да и не только друзей. Но я не люблю бренды. Я ценю внешний вид и качество, а свадебное платье должно быть таким, чтоб через двадцать лет за него не было стыдно. А это повальное увлечение митенками? Мне жаль теперешних невест. На их месте я бы уничтожила все фото!