Они надеялись, что я смогу все исправить, что их малыш Левон будет жить.

Я объяснила им, что он пробудет с ними недолго. Что мои способности действуют не так, как им хотелось бы. Что я могу лишь ненадолго продлить умершим жизнь, чтобы их родные могли сказать им что-то на прощание, о чем-то спросить или попросить прощение.

Не было никакого смысла на несколько дней продлевать жизнь младенца.

Я сказала Елене, что им придется смириться с утратой.

Они ушли, осыпая меня проклятиями, и обвинив меня в бессердечности.

Елена после этого случая еще долго распускала обо мне грязные слухи, пополняя ряды моих недоброжелателей. Увы, такое случается в моей жизни.

Я отвлеклась от своих грустных воспоминаний и произнесла ровным голосом:

– Да, очень жаль.

– Ну, а ты? – Малия непринужденно сменила драматичный тон на бодрый. – Собираешься создавать семью?

– Нет, – пожала я плечами, – Я пока не думала об этом.

Внезапно у меня появилось ощущение, будто я забыла о чем-то важном. Я охнула и хлопнула себя ладонью по лбу.

– Кстати о детях! Я совсем забыла! Сегодня в церкви состоится крещение дочки моей кузины! И я обещала быть там!

Я посмотрела на часы и поняла, что мне нужно незамедлительно ехать к церкви, если я не хочу опоздать.

Я торопливо попрощалась с Малией, заверив ее, что буду звонить ей как можно чаще и обязательно посещу хоть один ее спектакль, и, решив отложить покупку продуктов до лучших времен, отправилась в главную городскую церковь.

К моему приезду у церкви уже собрались близкие моей кузины Геры, и сама она стояла рядом, держа на руках свою прелестную дочурку.

Она заметила меня издалека, и на ее лице засияла лучезарная улыбка.

– Я думала, ты не приедешь! – воскликнула она. – Только тебя и ждем!

– Между прочим, был риск, что я не приеду, – я виновато потупила взгляд, – во-первых, я была под домашним арестом, а во-вторых, я чуть было не забыла, что крещение будет уже сегодня.

– Домашний арест? Ну и ну, – округлила глаза Гера.

– Долго объяснять, – отмахнулась я.

– Ладно, расскажешь потом подробнее. Хорошо, что ты все-таки здесь, – примирительно подытожила кузина и обратилась ко всем собравшимся:

– Пойдемте вовнутрь скорее! Пора начинать!

Все радостно засуетились и начали переступать порог церкви. Я накинула на голову платок и зашла последней.

Я нечасто бываю в церквях, мне вполне достаточно нашей домашней молельни. Я не слишком набожна, но верю в существование высших сил. Иначе откуда еще взялись мои способности?

Навстречу к кузине вышел пастырь Геворг.

Они начали обсуждать что-то между собой, но пастырь вскоре наткнулся на меня глазами и замолчал на полуслове.

– Ну, что еще? – пробубнила я себе под нос, предчувствуя проблемы.

Пастырь медленно поднял руку и указал на меня пальцем.

– Что ОНА делает ЗДЕСЬ? – громко провозгласил он.

Гера замерла в недоумении и спросила:

– А в чем дело? Это Лира, моя родственница.

– Я прекрасно знаю, кто ОНА, – пастырь Геворг снова сделал упор на слово «она», – это ведьма!

Я подумала, что сейчас сгорю со стыда, на моих щеках начал появляться жгучий румянец.

– Что Вы такое говорите? – кузина попыталась заступиться за меня, но я знала, что у нее ничего не выйдет.

– Ведьма должна убраться отсюда! – вынес свой приговор пастырь. – Или вам всем придется покинуть дом Всевышнего навсегда! Я отлучу вас всех от церкви!

Он грозно оглядел всех собравшихся, в воздухе повисла давящая тишина. Казалось, что даже птицы перестали петь.

– Но… – начала было Гера, но я перебила ее.

– Я уйду, – произнесла я, глядя пастырю в глаза.

Я не могла выносить этого больше.

Другие прихожане притихли, и никто не решался спорить с моим обвинителем.