Можно считать – он был ею заинтересован. Медленными шагами отправился дальше, теперь мужчина полностью молчал, давая высказаться и ответить на его вопросы.

Шаги продолжались, они были: медленные, спокойные, тихие, аккуратные, небольшие. Начал рассматривать помещение, в котором они находились.

Место оказалось очень даже ухоженным.

– "Неужели все это девушка сделала? Неужели она одна за домом приглядывает?",– пронеслось у него в голове, а после продолжилось, – "Если да, тогда я поражен, это невероятно. А эта девушка уже меня поразила", – тут же с этими последними мыслями повернулся к ней лицом, дабы посмотреть на это чудо.

Девушка внимательно смотрела на юношу, стараясь не поднимать своих глаз. Удерживая в руке не большой букетик с ромашками, было заметно, что та сжала его стебли. Его волосы были чёрными, зачесанными назад, а глаза – проницательными и умными. Он носил обычную повседневную одежду, но на нем было что-то особенное, что заставляло ее сердце биться сильнее.

Внезапно, юноша поднял глаза и улыбнулся, как будто он мог прочитать ее мысли. Элизабет вздрогнула, надеясь, что он не заметил, как ее руки дрожат. Она захотела бежать, но в то же время хотела остаться и услышать, что он скажет.

Однако, столь смелая особа, в виде красивого юноши, смогла посетить поместье, и даже не боясь каких либо странностей. Когда же мужчина заговорил, девушка лишь разомкнула губы, может от удивления? А может ли от других эмоций?

Как бы там не было, девушка внимательно выслушала его и, не желая перебивать, постепенно осматривала очертания его лица и некую степень манер. Собеседник был явно приезжим, эта манерная наглость поражала.

Дождавшись минутной тишины, дева развеяла её своими словами.

– Вот как, тогда, где же мои манеры. В столь доброе время дня, вы решили проверить слухи, и если что, опровергнуть их. Это смело с вашей стороны, милорд.

Элизабет заметила, что необычной красоты мужчина был заинтересован данным местом, поскольку оранжерея это нечто красивое в этом поместье. Однако когда юноша шагнул вперёд, ей стало малость неловко но, сохраняя спокойствие продолжала стоять на месте. Даже находясь вблизи незнакомца, девица подняла взор, её глаза были пустые, в них не было как таковых эмоций «жизни», лишь мутно изумрудная оболочка без красивого блеска. В сочетании с бледной кожей, и платьем чёрного цвета, это выглядело в каком-то смысле жутко. Даже редкие седые пряди, придавали некую странную красоту. В них не было ни тревоги, ни страха, ни даже простого человеческого интереса, делать так, словно они смотрели сквозь человека, а не на него, и это ощущение было пугающе странно.

Когда же выдалась возможность высказать свою точку зрения, дева лишь сказала пару слов.

– Могу сказать, что вы, несомненно, правы. Я являюсь Элизабет Фон-Мидфорд. Люди готовы поверить в самый странный вымысел лишь бы найти объяснение. – Промолчав до того момента, когда мужчина остановился на одном месте. Элизабет лишь тяжело вздохнула, но, на её лице была заметная лёгкая улыбка. Казалось, её забавляло то, что о ней говорят люди. Но, почему? Для графини Англии, как минимум это позор!

Вот! Вот наконец-то Томас Пауэл услышал то, ради чего так долго ехал сюда. Ради чего рисковал своей безопасностью. Вот она стояла перед ним. То, к чему он стремился последнее время, была жива, стояла перед ним.

На лице появилась небольшая улыбка. Но эта улыбка была от чистого сердца, его настоящая улыбка, а не наигранная гримаса. Глаза наполнились радости и нежности.

От такой волны внутренней радости, к глазам даже подступила небольшая слеза. Но она быстро исчезла.