– Я сейчас уеду, есть дела. – Мерона встала. – Вот ключи. Я сдала твой номер там, в гостинице. Конечно, тебе нужно появиться и подписать бумаги, но мне поверили на слово. – Она улыбнулась. – Не сиди дома. Тебя, правда, ждут, и тебе очень рады. А я не ревную, представь! Разучилась! – Она поцеловала его.

– Майер, – позвала она, остановившись в дверях. Он поднял взгляд. – Ты сильный, – неожиданно сообщила Мерона. – Сильнее, чем сам думаешь. Я очень рада, что ты вернулся.

Он улыбнулся, хотя это было нелегко. Очень трудно.

– Не сиди дома, – снова попросила она и покинула кухню. Через три минуты входная дверь щёлкнула.

Майер спрятал лицо в ладонях, упёр локти в стол. Внутри было непередаваемо тоскливо. Мерона ждала, что он спросит про Тевейру, и очень бы разочаровалась, если бы спросил. Что Тевейра с ним сделала? Ещё лет пять назад в такой ситуации он бы уже сидел, глотал что-нибудь горячительное, или бы отыскал – легко, не поверите, насколько для него легко – пару-другую девиц и приглушил бы тоску, загнал её поглубже и утопил в спирте. А сейчас что-то происходило, и сама мысль о жалости к себе вызывала отвращение.

«Не надо сидеть дома». Он вернулся в спальню Тевейры, в которой они провели ночь, и, сам не зная почему, переоделся в тегарское. Сразу стало намного лучше. Настолько, что Майер улыбнулся и подмигнул своему отражению.

«Не ищите меня. И не думайте обо мне плохо» – написала она. «Я не смогу, Тевейра. – ответил ей Майер. – Где бы ты ни была, пусть с тобой всё будет хорошо».

Все рабочие заметки, вычислитель и кассеты с записями остались там, в отеле. «Вот с них и начнём. Работа, – подумал он. – Ты права, Рони. Работа. Она особенно помогает, когда работаешь и видишь пользу, когда гордишься своей работой».

– Теариан Маэр? – Аванте, краснокожая красавица, одна из самых молодых воспитанниц Мероны, постучалась в библиотеку. Они уже поняли, что владелец поместья спит час или два, и этого ему хватает, а потом он сидит в библиотеке, а потом… В общем, в поместье строгий режим дня. Для хозяина. Гости вольны жить, как хотят.

Умник приподнял очки и строго посмотрел на неё. Аванте сразу же улыбнулась. Такой милый, и такой ласковый, а хочет казаться грубияном и циником до мозга костей.

– Дорогая Аванте, – он усмехнулся. – Если ваше эстетическое чувство не переносит слова «Умник», зовите меня Эри. Если вам так будет легче, я сейчас же поеду в Департамент Социальных Вопросов и сменю имя.

Аванте рассмеялась, а Умнику нравилось смотреть, как она смеётся.

– Эри, Каэн нашёл что-то интересное! Я потом тоже кое-что покажу.

– Умницы вы мои. – Умник поднялся и отложил книгу. – А у меня уже мозги скрипят, когда я пытаюсь разобраться. Ну, – взял он её под локоть, – веди, показывай.

Аванте одевалась как сама Мерона – в старомодный формальный тефан тёмно-красного цвета. Неотразимо. И почему Aenin Rinen предупреждала, что надо быть осторожной с ним, что он лезет руками, куда не просят?

Каэн – северянин, как и сам Умник. «Прямо как Майер, – подумал Умник, – девицы, небось, гроздьями падают к его ногам».

– Эри. – Он коротко поклонился. – Смотрите, это может быть важным. Я исследовал записи динамики волн. Вот запись той ночи, когда Майер и Ассе ночевали в Лесу.

«Забавно, – подумал Умник, – они не знают её настоящего имени. Или делают вид. Самому бы не проговориться».

– И что?

– Мы думали раньше, что источником волн был Майер. Но вот тут есть силуэт. – Он указал.

«Кто-то ночью ходил в кусты, – усмехнулся про себя Умник, – но эфемер не позволил рассмотреть кто – малое разрешение, получилось просто пятно на инфракрасном снимке.