Правда, если кто мой телефонный справочник листает, озадачивается слегка…
Чёчка
Возможно, это рассказ такой. Дело в том, что давно, но я тоже был маленьким и принялся ходить в детский садик. Не то чтобы сам этого хотел, но как-то вот пришлось. До этого ходил в свой детский садик, но он закрылся на ремонт. Уже было порадовался летом, что отменилось, но нет – с сентября до следующего лета пришлось оттрубить в другом. Он, правда, тоже потом закрылся и стал отделением пенсионного фонда. Но это случилось намного позже, уже на рубеже веков.
А тогда пришлось привыкать к новым ребятишкам, которые мне не нравились. Мне вообще мало какие ребятишки и выросшие из них люди нравятся, я вообще человечество не очень как-то…
И среди нас была девочка, которая и вовсе человечества боялась. Полненькая и нерусская. Скорее всего – шорочка, поскольку дело было в Горной Шории. Хотя там и киргизы, и азербайджанцы, и даже вьетнамцы проживали; давно было – я тогда национальностями не интересовался, да и сейчас не очень как-то…
А выражался страх её в том, что постоянно молчала, ни с кем не общалась, а если её трогали задиристые пацаны, сразу кричала «Чё?!» и ревела в голос, запрокинув голову назад.
Пацаны прозвали её Чёчкой и порой специально, для развлечения, подходили и касались пальчиком толстенького бока. Меня так они и знакомили с новой группой: тут у нас кубики, тут мы кушаем, а это у нас Чёчка.
И тык пальцем в бок.
А она «Чё?!» и, голову запрокинув, слёзы ручьем.
– Почему Чёчка? – удивился я странному имени, подспудно думая про нерусскость.
– Потому что всегда «чё» говорит и ревёт, – солидно объяснил задиристый пацан и показательно опять ткнул её пальцем в бок. С тем же результатом.
Пару недель думал, что Чёчка так реагирует только на задиристых пацанов, сам таким не был. Не поступал с другими, как не хотел бы, чтобы со мной, – наверное, этому научили в прошлом детском садике. И решил с Чёчкой пообщаться.
Подошёл на прогулке и разъясняю: мол, нельзя так реагировать, а то тебя всегда специально задирать будут.
И показал, как будут задирать – ткнул пальцем в бок.
«Чё?!» – заревела Чёчка и стала совсем неинтересной.
Не, наверное, это басня была.
Мораль: не будьте Чёчками. А то жизнь покажется не очень как-то…
Кормилец
Родился я на окраине пригорода, там и жили, и оттуда в первые классы топал. Советский пригород – это когда один магазин, куда надо минут двадцать идти за хлебом, который к трём-четырём дня заканчивался, и если не успел, то сиди без него. Или шагай в город минут сорок туда и столько же обратно (как вариант, жди автобуса, проходящего раз в час по неизвестному расписанию). Умные старшие (мама и сестра) поэтому покупали хлеб в городе, где тусили на работе-учёбе, так что проблем не предвиделось.
Но как-то получилось, что на несколько часов им пришлось оставить меня одного – не знаю причину, но предупредили и попросили навроде как-то постараться себя хорошо вести. Я начал стараться. Тем более что был уже трёхлетним и о себе много чего понимал. Например, что если хочу есть, то когда поем, потом не хочу. И что ем вообще-то недолго. Так размышляя, сидел за кухонным столом и смотрел в окно на огород. Было, конечно, скучновато, но сидел смирно, вообще не рыпался: не гонялся за кошкой и не играл в солдатики. Под окном возились три курицы, они чего-то разгребали лапками и искали в этом еду. Курицы были голодными, и их нужно было покормить. Ведь когда я хотел есть, старшие меня кормили, правильно? Теперь в доме только я за старшего. Но чем кормить куриц – не знал.
Тут и попалась на глаза булка хлеба. Встал на подоконник, открыл форточку и начал отламывать от булки и крошить вниз. Куры обрадовались и весело клевали. Судя по времени, они уже скоро должны были наесться. Но вдруг набежало ещё куриц и даже петух. Они тоже хотели есть. И почему-то не останавливались, почему-то не наедались. Я устал крошить хлеб.