По дороге на кухню в прихожей она захватила с тумбочки почту. Решила перебрать письма за поглощением второго ужина, то есть, пожирая не нарезанную докторскую колбасу и запивая ее колой из пластиковой бутылки.

– Так, посмотрим, – пробубнила Ника сквозь набитый рот и стала откладывать корреспонденцию одну за одной.

Дешевая бесплатная газетёнка с рассылкой всякой ненужности, флаер, приглашающий в модный суши-ресторан, счет за свет и воду, два больших одинаковых конверта без обратного адреса. А вот это любопытно.

Ника запихнула в холодильник остатки докторской и колы, и вскрыла первый из конвертов. На ладонь выпала маленькая плоская флешка – мини-диск на 64 «гига», такие еще вставляют в фотоаппараты или ручные камеры для любительских съемок. Затем развернула конверт пошире. Ничего. Странно. Хотя, мало ли, может, вообще, адресом ошиблись? Прочла надпись на флешке, сделанную мелкими буквами от руки: «Эдуард Шуст», и села на стул, потому что непослушные ноги внезапно подкосились. В груди ухнуло так, что Вероника чуть не потеряла сознание. Тут же появилось ощущение невесомости, и сердце сорвалось в галоп. Малыш в животике ощутимо ударил пяткой. Ника, не соображая, что делает, шлепнула его в ответ, чтобы не мешал думать. В висках вместе с бешеным пульсом вертелось: «Он жив, он жив, он жив…» Ника еще раз посмотрела на надпись, не померещилось ли? Нет, все по-прежнему на месте – «Эдуард Шуст» мелким почерком.

И тогда она кое-как поднялась, и по стеночке, по стеночке пробралась в комнату, дрожащими руками включила компьютер, вставила мини-диск в специальную узенькую щель. Мигнуло, тихонько зажужжало. Нику бросило в пот прежде, чем появилось изображение. Неприятные холодные капли побежали по спине и от подмышек по бокам. На лбу выступила испарина. Наконец в компьютере открылась новая папка, а в ней столбик из нескольких видеофайлов. Ника сразу же кликнула на первый сверху, так и вперившись в монитор.

Семь месяцев ранее.

Квадратная «Гоу-прошка», компактная камера, прикреплена к штативу на присоске к лобовому стеклу допотопной «Мазды». Эдик ведет свою машину по загруженным улицам города, то и дело щурясь от бьющего в глаза солнца.

– Привет, малыш, – говорит Эд, – знаешь, не хватило у меня духу сказать тебе в лицо, и, получается, я опять убегаю от проблем. Но это реально не легко. Пойми, я просто не готов ко всему этому. Ты беременна. В смысле, ты беременна!!! Это не укладывается в голове. Что ты придумала вообще? Жениться?! Это же бред! Так рано нельзя! Короче, мне надо обо всем этом подумать. И знаешь, скажу тебе честно, все было бы намного проще, и мы бы сейчас сто пудов расстались бы, если бы не одно «но». Одно такое жирное «НО». Ника, я тоже тебя люблю. И это все меняет. Не представляю, как без тебя жить. В общем, дай мне пару дней. Перезлюсь, обо всем подумаю, как разрулить, и приеду. Я тут одну рекламу посмотрел. Короче, есть место, отель в глуши, никакой цивилизации и все такое. «Туманна Гора» называется, это на границе с Карелией, не так уже и далеко, если подумать. День туда, день обратно. В общем, сгоняю на выходных, побуду наедине с самим собой, а в понедельник или скорее во вторник вернусь. Ну а там видно будет… Вау!

Последнее «вау!» Эд говорит не в камеру, а уже глядя куда-то на дорогу. Через мгновение продолжает:

– По ходу, там авария какая-то. Ладно, давай сделаем паузу. Пара дней, обещаю, не больше. Дай в себя прийти.

Эд протягивает руку к камере, чтобы выключить. Картинка замирает.

Ника не сразу поняла, что запись остановилась на последнем кадре, так и сидела, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу, и всматриваясь в замершее изображение.