— А я в него верил! — отвечает второй, бодрый, активный, звонкий.
— Я ж только не понимаю, чего они за эту девицу так бьются. Чем она других лучше? — вставляет третий, высокий и мелодичный. Женский. Уверена, его владелица прекрасно пела раньше.
— Любит он ее потому что, глупая, — смеётся четвертый голос, кажущийся мне знакомым.
Неужели речь обо мне? Похоже, что да. Иду вперёд смело.
— Чудесный вечерок, чудесная погода… — блаженно произносит второй голос и резко замолкает, когда я появляюсь в поле зрения.
Картину вижу престранную. На трёх надгробиях восседают три крупные человеческие фигуры: две дамы в старинных платьях и низкий мужичок с заострённой бородкой и квадратными очками на картошкообразном носу.
— Простите? — Очки, как по команде, съезжают чуть ниже, чтобы мужичок мог одарить меня властным взглядом, совсем не вяжущимся с его простоватой внешностью.
— Простым смертным запрещен вход сюда, — комментирует хриплоголосая.
— Все же у нас есть страж, пусть защитит нас от вторженцев, — нараспев произносит певичка, а в голове сразу и прозвище родилось: Соловушка.
— Кто страж? Я? — раздается четвертый голос. Я все никак не могу разглядеть его обладателя в полумраке. Впрочем, он вскоре сам появляется. Маленький голубой человечек в атласной одежке. Джинн.
— Ты, ты! — вторит троица призраков. Соловушка даже подталкивает смущенного джинна магическим потоком. — Выпроводи ее. Вроде ж всех уже построили, эта-то откуда взялась? — добавляет она тише.
— Ой, я знаю, кто она! — радостно восклицает джинн. — Узнал!
— Ну и? — выгибает боль хриплоголосая.
— Это же Кайли. Та самая, — заговорщицки шепчет джинн.
Троица изумленно охает и, позабыв все приличия, вскакивает с места и приближается ко мне. Три дымки окружают меня и принимаются рассматривать, как как-то экспонат, громко приговаривая:
— Быть такого не может!
— Неужто та самая?
— Миленькая.
— Чуть худовата.
— Слишком бледная.
— Эй! — взрываюсь, когда мне надоедает этот цирк. Призраки синхронно отскакивают в сторону. — Извините, можно прекратить меня так обсуждать?
— Если ж ты не хотела этого, зачем подошла? — интересуется Соловушка.
— Увидела вас и удивилась. Очень удивилась. Все же я не ожидала того, что увижу иного призрака, кроме рэна Килина.
— Ах, этого пройдоху? — хриплоголосая игриво всплескивает руками, и, не будь она призраком, я бы подумала, что она покраснела. — Видели-видели.
— Нормальный он, истинный представитель своего рода, — говорит мужичок.
— Так вы, собственно, кто? — спрашиваю напрямую, отметая приличия. Кокки вот-вот выйдет, нужно выведать побольше. Уверена, эти призраки знают многое.
— Велес Моноцерус, разумеется, — гордо сообщает мужичок, задрав нос. — Неужели не видели мой портрет?
— Хм, — подавляю удивленный комментарий, потому что всякий студент видел портрет великого правителя, в честь которого была названа академия. Его гордый профиль до сих пор, наверное, висит над главным входом центрального здания. И нос там совсем не похож на картошку, да и стати побольше.
Неловкую паузу заполняет Соловушка:
— Августа Карлайл, первый ректор-женщина Туманной академии. — В ее речи чувствуется столько пафоса и в то же время искреннего снисхождения, что мне становится забавно.
— Ой, то есть Элизабет — ваша правнучка? — догадываюсь.
— Да, она моя пра-пра-пра…
— Шанни Ротар, — перебивает подругу хриплоголосая. Протягивает мне руку. Мнусь всего секунду и протягиваю в ответ: наши ладони соприкасаются, и мою сжимают не по-женски сильно.
—… пра-правнучка.
— Думаю, что с моей пра-правнучкой ты уже знакома, — невозмутимо продолжает Шанни.