— Какой чудесный чай, Сайми, — блаженно бормочет Кокки, сонно сползая по подушкам. В последнюю секунду фея подхватывает готовую пролиться чашку с тщательно подготовленной смесью. Сонную траву, кстати, нам тоже Макс подкинул. Бедный, знал бы он, как друга подставляет.

— Насколько далеко ты можешь от него отходить? — деловито спрашивает Сайми, уперев руки в бока и оценивая масштабы возможных усилий.

— Не очень далеко, — печально говорю.

— Драконы, на себе, что ли, переть придется? — вздыхает фея. Удивленно смотрю на нее: узнав подробности происходящего (я решила ничего не скрывать от лучшей подруги), Сайми преобразилась. Она сбросила оковы депрессии и готова рвать и метать, лишь бы спасти Нари. Хотя мысль о других мирах ей тоже кажется бредовой, но тут уж я ни на что не рассчитывала.

— Увы, в стенах общежития заклинание левитации нам не подвластно.

Как и любая практическая магия. Ректорат академии считает, что студенты должны уметь заботиться о себе в любых условиях. Даже когда вода в душе только холодная или стиральная машина не работает.

— Может, позовем декана сюда и тоже ее чем-нибудь напоим? — предлагаю. Хельга, тщательно вылизывающая лапы, останавливается и, как мне кажется, прислушивается.

— И как потом объясним? — скептично спрашивает Сайми. — Нет, дело так не пойдет. Надо что-то поизощреннее.

— Но ты же понимаешь, что она может знать, где находится разлом, — напоминаю. Мне жаль каждую потерянную минуту, хочется действовать ва-банк, и всякое промедление удручает.

— Я все еще думаю, что это все бред.

— А если нет? Если магический разлом где-то в столице? Мы же даже не знаем, кто на нас напасть может!

— Может, это никому и не надо, если предположить, что ты говоришь правду, и этот Лэй не наврал. Почему у него не спросить, откуда его наглая задница вылезла, а?

— Я уверена, что он не скажет. Это прекрасный шанс спасти свою жизнь через официального судью, но он почему-то этого не делает. Он хочет использовать меня. И меня это очень напрягает. Такое чувство, что что-то замышляется.

— Я бы давно его казнила, и дело с концом, — фыркает Хельга.

— Вот именно, — соглашается Сайми.

Так, стоп. Мы резко оборачиваемся на лениво развалившуюся кошку. Она смотрит на нас разумно, чуть прикрыв глаза.

— Вы что же, дурочки, всерьез решили, что я кукухой двинулась?

— Хельга! — восклицаем одновременно с Сайми. Ушам свои не верю! Вот она… наглая кошка!

— Извольте объясниться, — требую громко.

— Тс-с, Кайли, ты можешь разбудить Кокки, — напоминает Сайми. Я вынуждена согласиться.

Сажусь обратно на кровать.

— Ну, свекровушка, рассказывайте.

— Что ты хочешь услышать? — хмыкает Хельга. Запрыгивает на кровать рядом со мной, плюхается на пятую точку. — Эта мегера хотела убить моего сыночка. Думаешь, я спущу ей это с рук? Никогда!

— Но зачем же вы притворялись? — восклицает Сайми.

— А как иначе? Кто бы мне помогать стал? Одетта не дура. Когда поняла, что ее план провалился, бросила единственного свидетеля своих грязных делишек, решив, что он умер под каменной плитой. Кстати, Кайли, ты же в курсе, что из-за всплеска твоей магии потолок обвалился? Проблема только в том, что он случился из-за того, что Одетта попробовала забрать часть твоей силы. Не знаю, удалось ли ей это. Впрочем, не суть. Я лазала в ее кабинет, пытаясь найти зацепки, где она может скрываться. И я кое-что накопала. Но об этом позже. Я хочу рассказать вам, девочки, одну историю.

Она случилась много лет назад, задолго до моего рождения. Моя мать была бедной девушкой, часто голодала. С трудом она устроилась работать во дворец кухаркой и много лет прислуживала там, да много всякого услышала. Затем она встретила моего отца, одного из посланников со Смежных островов. Он был настоящим мужчиной, у меня дома остался его портрет. Низкий, крепкий, коренастый. Однако же у него была одна тайна.