– Это Лондон, детка.
И это помолвка младшего брата знаменитого Дилана МакФолла.
Осознание того, что я вновь увижу его, лишило меня способности мыслить четко и логично. Эмоции зашкаливали. Думая о Дилане, я была не в состоянии оформить свои мысли в складные предложения от одного лишь предвкушения встречи. И я не понимала, в чем крылась причина моего такого нестабильного, необъяснимого и не поддающегося никакой логике эмоционального состояния. Я старательно гнала прочь от себя любую мысль, любое воспоминание об этом мужчине. Но чем больше старалась, тем глубже он пускал корни в моей голове.
Инга отнеслась к известию о приглашении на помолвку с завидной долей энтузиазма. Она никак не отреагировала на мой неуемный восторг по поводу места проведения, а вот факт, что я вновь окажусь в одной компании с медийными личностями первой величины, привел её в крайнее возбуждение.
– Какая удача, что ты познакомилась с Беном. Ну кто бы мог подумать! – не переставала разглагольствовать Инга, довольно потирая руки. – Сейчас, когда мы продвигаем твои книги на новом уровне, тебе крайне важно мелькать в обществе, подобном этому. Где звезды – там и голодные до сенсаций журналисты. Засветишься на парочке таких мероприятий – и ты уже сама звезда.
Инга заставила меня нарядиться в винтажное кожаное платье Гуччи и пригласила моднейшего стилиста Лондона, чтобы сделать мне макияж и уложить волосы в прическу с косой. Когда я взглянула в зеркало, мне стало несколько не по себе. Я и сама имела опыт работы в этой сфере и кое-что понимала, но то, что удалось сотворить этому парню, действительно впечатляло. На меня смотрела женщина с острыми скулами и бездонными глазами, и я едва узнавала в ней саму себя. А когда поймала восхищенный взгляд Бена, то окончательно убедилась, что стилист поработал на славу. Никогда прежде Бен не смотрел на меня так, как в тот вечер.
– Выглядишь великолепно, – галантно кланяясь, отвесил мне комплимент теперь уже будущий муж Адам, предварительно поглазев на меня с минуту, когда встретил на пороге дома-музея вместе с Лилит.
Они выглядели сногсшибательно, не изменяя своему стилю, оба в черной коже, и я невольно задалась вопросом, будет ли свадебное платье Лилит белым.
Девушка одобрительно закивала, не сводя с меня пытливых глаз, разглядывая с видом модного эксперта.
– Десять из десяти, – промурлыкала она, обнимая меня. – Спасибо, что приняла наше приглашение.
– Спасибо, что пригласили, – удивленно ответила я, и пара обменялась многозначительными взглядами.
– Проходите в музыкальную комнату, – сказал Адам, пожимая руку Бену. И, прихватив по бокалу шампанского с подноса, стоявшего на импровизированной стойке, мы начали подниматься по витиеватой лестнице на второй этаж, откуда доносились звуки клавесина.
Когда мы оказались в небольшой комнате, где уже собралось достаточное количество гостей, я замерла, не в силах поверить собственным глазам. За клавесином, которому, по моим подсчетам, было примерно триста лет, сидел сам Дилан МакФолл и исполнял печальную и величественную «Сарабанду» из французской сюиты ре-минор, как если бы был самим Георгом Фридрихом Генделем.
Дилан в белой рубашке с воланами и глубоким воротом, с длинными черными волосами, свободно растекающимися по плечам и оттеняющими его аристократическую бледность, казалось, перенесся из двадцать первого в век восемнадцатый и всех нас захватил за собой.
Я смотрела как заворожённая, не в силах оторвать глаз от его одухотворенного лица с плотно сжатыми чувственными губами и полуприкрытыми глазами. Затем мой взгляд переместился на его тонкие пальцы, виртуозно извлекающие божественные звуки из старинного инструмента, словно парящие над клавишами. Если я когда-либо и готова была назвать живого человека произведением искусства, то это был именно такой момент.