– По-твоему, земные сутки – это много? По космическим меркам это означает – решение следовало принять еще вчера, а не сегодня, – он дернул люк входа. – Черт, закрыто! Точно, спит, – Балов гневно посмотрел на робота. – Открыть сможешь?

– Одну минуту, идет синхронизация, – ответил Рей. – Не понял про вчера, можете пояснить?

– Могу, но потом, – открывая люк корабля, сказал Балов.

Удивительно, но Александр Федорович не спал, он стоял напротив иллюминатора и завороженно рассматривал колонию. В его руке был корректор желаний, на экране читался запрос:

Уведомление корректора желаний:«Общая мечта увидеть схождение благодатного огня выполнена на ¼, очередная возможность осуществить задуманное может наступить через сто двадцать дней. Составить план реализации, господин Ромов?»

Вошедшие гости, пройдя в каюту, попытались заговорить, но Ромов даже не обернулся.

– Я прошу прощения, – еще раз тихо попытался привлечь внимание Тимур. – Но вы должны это увидеть.

– Очередной расчет, – не оборачиваясь, усмехнулся руководитель и выключил биофон. – Устал я от этих ваших подсказок как жить, да и какой в них прок, если финал один на всех?

– Сэр, это очень важно, – вмешался умный робот. – Понадобилось несколько месяцев на сбор данных. Сразу после первого включения я заметил системные файлы у всех машин, связанных единым алгоритмом. Сбор данных шел непрерывно, без возможности остановки. Разве что путем поломки устройства.

– О чем ты, Рей? – обернулся Ромов.

– Все потоки информации связаны единственным запросом корректора желаний, – ответил робот.

– Каким еще запросом? – руководитель напрягся.

Рей подошел к хозяину и вывел на панель биофона инфографику корректора желаний, автором которой был Стив Мору. Предсказуемо, что политик хотел поквитаться за пощечину с терминалом «Омега», но чтобы с таким размахом дать ответ – не верилось. По данным инфографики, корректор использовал половину человечества, дабы просчитать возможные ошибки на пути к достижению цели. Невероятный массив данных с погрешностью расчета в тысячные доли процента.

Листая график исполнения, Ромов мрачнел, понимая жестокость задуманного. Почти все, кого он любил и уважал, обречены на гибель в этом противостоянии.

– Это можно изменить? – с дрожью в голосе спросил руководитель.

– Можно, но не всё, сэр, – ответил Рей. – Мы поэтому и пришли к вам. Оптимальный вариант – бросить всё и вернуться назад в течение двадцати трех часов. Пираты пока слабы, они ждут постройки и не смогут причинить нам вред, потери будут, но незначительные. Если остаться, достроить реактор и запустить ядро «Альфы», шансы на урегулирование конфликта мирным путем равны десятой доле процента. Все, кто останутся на «Альфе», останутся здесь до конца своих дней.

– Построить терминал и умереть, – сглотнув подступивший к горлу ком, прошептал Ромов. – Как же это до омерзения предсказуемо, только человек мог такое придумать.

– Я не уйду, – воинственно заявил Тимур.

Строго посмотрев на подчиненного, Александр Федорович дрожащей рукой открыл бутылку с водой и сделал большой глоток. Затем нервно зашагал по каюте, вдавливая стельки в пол, в тишине слышалось потрескивание электромагнита от нажатия стоп.

Паника нарастала.

– Покажи, что будет с колонией, – прекратив ходить, резко приказал Александр Федорович.

– Судьба колонии привязана к расчету, – ответил робот и вывел инфографику.

Поначалу все выглядело обнадеживающим, настолько, что Ромов и Балов даже переглянулись, намекая друг другу – вот оно, решение, но когда робот показал 2241 год, холодок пробежался по спинам и на висках проступил липкий пот от ужаса увиденного. Под предлогом экспансии на Марс мировое правительство за несколько дней уничтожит все, что строилось годами. С особой жестокостью территория будет зачищена от неугодных колонистов.