Стрелок получил точку, откуда был произведен выстрел по машине и сделал третий выстрел. Светоч выехал на дорогу, только когда Мечтаил доложил, что никаких признаков засады не наблюдается. «Макака» отключилась.

Светоч снял костюм и посмотрел на Добронрава.

– Неплохо для новичка.

– Ментаграмма подсказал мне устройство «мастодонта».

– Ментаграмма ментаграммой, но тактику ты выбрал сам. Это была правильная идея двигаться лбом к противнику. Повернись ты бортом, смерти не избежать.

– Спасибо. – Светоч обрадовался похвале, но сделал вид, что смущен. – А почему бой не ведет автоматика?

– Ну, парень, ты не прекращаешь меня удивлять. «Дикие» на самом деле не такие уж и дикие, как ты привык считать. Они запросто могли бы перехватить управление машиной, если сделать ее полностью автоматической. Ты когда-нибудь задумывался, откуда вообще берутся все вещи в городе, если там нет ни одного завода?

– О, нет, не задумывался. – Честно признался Светоч.

Для него окружающие предметы казались делом естественным, как вода из крана. Их происхождение ему знать не надо и неинтересно.

– А все вещи, начиная с твоих трусов и заканчивая «мастодонтом» делаются по ту сторону барьера, руками дикарей.

– Но…

Добронрав рассмеялся.

– Да, такая реакция у всех, кто сюда приехал впервые. Производство вещей очень грязное дело, а мы не хотим дышать грязным воздухом. Все, что мы умеем, это технологии, генерируемые МАКом, являющиеся секретом для дикарей. А чтобы они их не скопировали, заводы производят только какую-то одну деталь, по которой невозможно воссоздать общую технологию готового, критически важного для нас продукта.

– Выходит, дикари создают броневики, чтобы они потом были направлены против них? – Увидел Светоч явное несоответствие.

– А дикари очень разобщены. У них нет аналога нашей Конституции. Они как жили двести лет назад в войнах, так и сейчас живут. Вокруг Тулсы собрались те, кто мечтает перебраться через вожделенный зеленый забор и получить частичку той жизни, о которой мечтают. Пусть не для себя, хотя бы для детей. Они готовы работать на грязных заводах по двадцать часов, лелея мысль о счастливом билете. Многие вещи изготовлены именно в этом буферном поясе вокруг нашего города, или любого другого такого же.

– А кто живет дальше?

– А там, парниша, живут такие оголтелые ненавистники городов, что даже ребенок, узнав, что ты горожанин, постарается вскрыть тебе горло. Они уверены, что в их невыносимой жизни виноваты именно мы. Ими правит идея, что наша идеальная жизнь поддерживается их рабским трудом и убитой экологией.

– Не вижу связи. – Признался Светоч.

– А они видят. Одно слово – дикие. Примитивное общество ищет для себя примитивные и понятные массам цели. Самое лучшее, найти образ врага, виноватого в твоих проблемах.

– А рейды бывают так далеко? – Робко поинтересовался Светоч.

Добронрав вздохнул и ответил не сразу.

– Утешить тебя мне нечем, сынок. – Произнес он трагическим тоном. – Учись управлять «мастодонтом» и «птеродактикелем». Если ты хороший боец, отмучаешься полгода и вернешься к спокойной жизни, честно заслужив ее. Если нет, то твоя смерть не напрасна. Ты погибнешь, чтобы остальные горожане смогли жить дальше и строить идеальное общество.

Светочу пришла на ум идея, отпроситься в туалет, но вместо этого бежать с внешнего кольца. Вернуться в город и попытаться жить там, в надежде на прощение МАКа. Какой-то несуразностью отдавала мысль о необходимости жертвовать собой, убивать и прочее, совершенно не укладывающееся в нормы морали, заложенные в сознание с самого рождения.

– Признаки скорой депрессии. – Заметила ментаграмма. – Вам необходимо принять «Счастьетомин». Добронрав сгущает краски, как обычно делает это с новичками, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. Не все так, как он описывает. Работа в службе по контролю за внешними территориями не намного опаснее работы полицейского.