– Ну, прямо Царевна – Лягушка на балу, – подумал Ваня.

Бабочек становилось все больше и больше, они создавали в воздухе причудливые геометрические фигурки, меняли цвет и пускали вокруг множество солнечных зайчиков. Ване сразу стало радостно и очень спокойно.

– Ну как? – горделиво спросил Питер, любуясь на произведенный эффект.

– Просто волшебно, такой красоты не видел ни разу!

– Видел, видел! До шести месяцев регулярно.

Питер пошарил под подушкой на скамеечке, вытащил оттуда здоровенную амбарную книгу, полистал, поводил пальцем по строчкам:

– К тебе ходил Крошка Джо.

Потом он прочитал еще что-то и присвистнул:

– А ты был страсть каким ловким пацаном, умудрился стащить с Джонни ботинок. Мама твоя как раз вошла, увидела его, и ужас как перепугалась. К счастью, списала все на переутомление. А Крошке потом устроили хорошую головомойку.

– Так дети вас видят?

– Да, и трюфлов, и бабочек видят, но только до шести месяцев, потом они все уже соображают про жизнь, и мы им уже не нужны.

– Вы сказали, что еще по собственным делам приходите? Как это?

– Ну, книжку почитать, мороженое поесть, на махохвостах покататься. Мы уже почти все книжки в библиотеке перечитали, берём потихонечку, а тут на Щ их совсем мало, про приготовление щей, щипковые инструменты и уход за щенками, Аделаида и заметила, – Питер вздохнул.

– Понятно, так что у вас случилось?

Тут к ним подошел Николас, который все это время сидел на скамейке и слушал их разговор.

– Понимаешь, – сказал он, – трюфлы – самый миролюбивый народ, мы никому и никогда не делаем зла, напрямую общаемся только с очень маленькими детьми, потому что можем заболеть даже от простой ссоры, а малыши ни с кем никогда не ругаются. Живем рядом с вами, в меру сил помогаем с детишками.

– Каждому из нас при рождении дарят ключ, который может открыть все семь дверей в Москве, – Питер оттянул ворот комбинезона и показал красивый серебристый ключик на веревочке.

Николас продолжал:

– Поэтому трюфлы легко могут перемещаться по всем своим деревням, навещать друзей и родственников. И вот в один совсем не прекрасный день Питер повез тетушке Мирандолине на «Спортивной» её любимое лимонное варенье, а дверь не открывается!

– Уж я и так пробовал, и этак, уж как старался, да все напрасно оказалось – не открылась дверь. В пинетках пришлось 20 минут пробыть, представляешь, что со мной потом было.

– Представляю, – сочувственно кивнул Ваня.

– А потом и другие трюфлы из нашей деревни стали пытаться по всей Москве двери открывать, да не получилось у них. Уже две недели живем в неведении. Как там наши поживают? Волнуются за нас! И почта перестала приходить совсем, а наши письма возвращаются с надписью: «Адресат не найден».

– У вас и почта есть? – удивился Ваня.

– Конечно, а что тут такого, чему ты удивляешься? – обиделся за трюфлов Питер, – пишем письма, но не на дурацких компьютерах, как вы, а на красивых бумажках, – добавил он сварливо.

– Их и понюхать можно, – он вытащил из кармашка красивую открытку с розочками и помахал ею у Вани перед носом. Ваня невольно прочитал: «Приходи на свидание в буковую аллею в 6 часов. Твоя С.». Открытка отчетливо пахла конфетами.

– Ясно?

– Ясно. А как вы их посылаете?

– Под Москвой есть система коридоров, по ним бегают наши почтальоны.

– А кто ваши почтальоны?

– Симусины.

Питер свистнул, и к его ногам выпрыгнул маленький зверек похожий на землеройку, в фирменной фуражке и с крошечной сумкой яркого розового цвета. Зверек выжидательно посмотрел на Питера и, не дождавшись письма, негодующе свистнул, махнул хвостом и скрылся в крошечной норке у основания холма.