Девушка подошла к кровати, где мирно посапывал ребенок, и, с улыбкой наблюдая за тем, как он корчит во сне мордочку, прошептала:

– Откуда ты свалился на мою голову? Чей ты? Кто твои родители? И вообще, что мне с тобой делать? За два дня я сойду с ума, это точно!

Ирина уехала домой, пообещав, что завтра утром вернется.

– По дороге заскочу в магазин для детей и куплю ему пару ползунков и распашонок. Кутаешь его в простыни, а парню это явно не по вкусу, – уже одеваясь, пообещала подруге девушка. – Ты подумай хорошенько, может, что-то еще нужно?

– Откуда я могу знать, что нужно? У меня что, семеро по лавкам? – возмутилась Катя. – Если вдруг что-то понадобится, я тебе позвоню. А может, останешься?

– А что я своему благоверному скажу? С какой это радости я у тебя ночевать решила? Ему, правда, по-моему, все равно, где я ночую, он вообще может не заметить, что меня нет, пока жрать не захочет. Но все равно, лучше я домой поеду – не привыкла спать под аккомпанемент детского рева.

– Не придумывай, посмотри, какой спокойный ребенок – плакал всего несколько раз, и то по нашей вине. То вовремя поесть не дали, то мокрым оставили, – сделала еще одну попытку убедить подругу Катя.

– Нет, Кать, ты уж не обижайся, но сегодня я у тебя не останусь, а вот завтра – посмотрю, – уже открывая дверь, сказала Ира и, чмокнув подругу в щеку, выскользнула на лестничную клетку.

– Подруга называется, – проворчала Катя. – Бросила на произвол судьбы, а я здесь одна отдувайся!

К великой радости временной «мамаши», ребенок совершенно не капризничал и вел себя, как настоящий мужчина. Совсем недавно его накормили до отвала и поменяли памперс. По этой причине он чувствовал себя совершенно счастливым и крепко спал.

Катя взяла в руки книгу и устроилась на диване. Подложила под голову подушку и принялась читать. Просмотрев одну и ту же страницу раза три, но так ничего и не поняв, Катя отложила книгу в сторону. Мысли в ее голове то расползались в разные стороны, то снова лезли друг на друга. Не давало покоя ощущение, что она что-то делает неправильно. Эх, нужно было послушаться Ирину и пойти в милицию! Сдать ребенка под защиту государства, пусть сами разбираются и охраняют его. Но любопытная натура борзописца предчувствовала некий сенсационный материал, и поэтому Катерину раздирали сейчас два совершенно противоречивых чувства. Спрятав мальчика у себя, Катя взяла на себя огромную ответственность и далеко не была уверена, что не уголовную!

«Вдруг Иринка права и мальчика похитили у родителей? Доказывай тогда, что я не соучастница, – размышляла Катя. – О том, что мне подкинули мальчика, не знает никто, кроме Ирки. Значит, мне запросто могут пришить похищение, и доказать я ничего не смогу. Хотя почему не смогу? У меня же есть письмо няни… И где мне эту няню искать? – нахмурилась Катя, но потом махнула рукой: – Что я раньше времени паникую? Вот пройдут обещанные мне двое суток, и, если ничего не произойдет, тогда и буду думать», – пришла почти к утешительному знаменателю Катя и временно успокоилась.

Ночью ребенок дал Екатерине «прикурить» по полной программе. Он категорически отказывался лежать на кровати и постоянно капризничал. Затихал он лишь тогда, когда девушка брала его на руки и начинала ходить по комнате. Он тут же закрывал глазки и чмокал пустышкой, но, как только Катя осторожно укладывала его на кровать, малыш тут же принимался сначала хныкать, а потом орать, постепенно «набирая обороты».

– Господи боже! – ворчала девушка. – Что это такое в самом деле? Что тебе нужно, маленький капризуля? Сухой, сытый, чего же тебе не хватает? У меня уже руки отваливаются таскать тебя. Ты вон какой бутуз, толстенький и тяжелый, – глядя в голубые глазки мальчика, говорила Катя.