Мужчины по-прежнему молчали, не глядя друг на друга. Муха в сердцах хлопнул по больной ноге и сжал губы, стараясь сдержать вскрик от резкой боли. Марсель терялся в догадках, но удручённый вид взрослых сдержал его желание приставать с расспросами. Ему от всего сердца было жаль Оливию, его ума хватило понять, что заветные деньги достались бедняжке не слишком сладко. Но главное, что Ангелочек получит всё то, о чём твердил важный господин лекарь. Он помог прихрамывающему Ксавье добраться до тюков соломы, где тот обычно коротал ночь и, примостившись рядом, шепнул:

– Скажи, Муха, отчего Оливия назвала себя таким бранным словом? Ведь потаскухами зовут вовсе пропащих женщин, что шляются у кабаков.

– Какой же ты ещё сосунок, Марсель, – закинув руки за голову, протянул Ксавье. – Да как ещё назвать женщину, что берет плату за любовь? Эх, по всему выходит, что бедная девушка пошла на это ради Кати, но скажу тебе откровенно, парень. Если бы моя жена вздумала таким поганым делом раздобыть деньжат, я непременно погнал бы её взашей.

Марсель помолчал, словно обдумывая услышанное, но после нахмурился и отодвинулся от приятеля.

– Пожалуй, ты поступил бы как настоящий негодяй, – заявил он сердитым шёпотом. – Оливия спасла малышку и в придачу нас с тобой от петли. Я не слишком любил семейку Журден, но готов признать, что они были правы, вечно повторяя, что свой кусок надобно брать с благодарностью, где бы он ни лежал. И Лиза не стала бы поминать Марию Магдалину.

– Отвяжись, пристал, как репей и нудишь, словно святоша! – резко ответил Муха. – Я сроду не слыхал о вашей Магдалине и знать о ней не желаю! Что бы ты ни распевал о грехах и добродетелях, я скажу одно: ни один мужчина не возьмёт в жёны гулящую девчонку. А ты вдобавок сопляк и ничего не смыслишь в жизни. Стало быть, и разговорам конец.

Марсель обиженно засопел и отвернулся. И уже сквозь дрёму услыхал, как Ксавье пробурчал себе под нос:

– А ведь Колен здорово влюблён в Оливию. Ему повезло, что она не захотела стать его женой. Лучше уж получить отказ, чем прослыть рогатым муженьком.

Или Святые покровители и впрямь услышали молитвы, или крепкий наваристый бульон обладал целебной силой, но Кати Ангелочек поправилась на радость матери и всей дружной компании. К весне и Муха совсем расстался с костылями и вмиг перестал ворчать по любому поводу. Каждую свободную минуту он старался упражняться в ловкости, опасаясь, что из-за хворой ноги успел подрастерять своё умение. Улучив время, Марсель увязывался за приятелем и пытался повторить трюки, что выделывал Ксавье. Однажды за этим занятием его застал Папаша Ястреб и, тотчас помрачнев, прикрикнул:

– Вот паршивец! Чего ради ты тратишь время на глупости? Уму непостижимо! Ты сродни детёнышу медведя, что лезет в дупло за мёдом. Так же смешон и неповоротлив. Тебе что за корысть висеть вверх тормашками, если весь твой дар в том, чтобы стоять, как истукан, да хлопать глазами! А если тебе нечем заняться, так иди и отполируй клинки. Из-за твоей лени они больше подойдут мяснику в лавке, чем актёру на выступление.

Получив головомойку, Марсель лишь пожимал плечами. Что дурного, если он научится всему, что умеют остальные? Ведь сам Креспен не соглашается учить своему ремеслу. Не стоять же ему живой мишенью до старости.

Бродячий цирк Базиля продолжал свои странствия, редко задерживаясь на одном месте больше трёх дней. И Марселю казалось, что другой образ жизни попросту ужасен. Вот тоска, завести дом и до смерти любоваться на одну и ту же картину перед глазами. Где единственным разнообразием станет снег зимой и зелёная трава летом.