В том-то и дело, что: нет. Призыв к свержению (в жесткой или мягкой форме) царского самовластия имел хоть какой‐то raison d’etre, поскольку эта власть до 1906 г. имела сомнительную правовую природу, а в период 1906–1917 гг., хоть и обрела ее, но в полной мере ни царизм, ни общество не осознали этого (если бы «догадались», катастрофы не произошло бы). – Сегодняшнее самодержавие – президентское – на 100% имеет конституционную, т.е. правовую природу. Однако ведет себя по преимуществу как вотчинный царек пятисотлетней давности. Правда, используя современные политические, информационные и прочие технологии. – И тем не менее это – власть, повторим, конституционно-правовая. Потому – не «долой».

Тема правового изменения, конституционной трансформации должна быть поставлена в центр оппозиционной программы, быть ее «гвоздем». Власть необходимо «укротить», лишить ее тотальных потенциалов. Россия, чтобы вновь не опрокинуться навзничь, нуждается в переходе от монархической системы к полиархической (кстати, одним из вариантов является конституционная монархия, но нам еще до такой модели расти и расти). В этом историческое содержание современного русского «транзита».

Вторая тема: права человека. Это, напомню, наследие правозащитников, высочайшее достижение русского ума и мужества 60–70-х годов ХХ в. (разумеется, она связана с первой, более того, первична по отношению к ней, но с точки зрения политической рациональности и логики должна идти вторым номером).

Третья тема: правдивый анализ прошлого. В ФРГ на нем была построена вся денацификация (в широком смысле слова, не только правовая). Почему это так важно, даже неотвратимо? Современный режим, безусловно, имеет опору в широких массах (здесь не важно, что поддержки разных социальных групп, слоев разные – и по силе, и по мотивации). Важнейшей составляющей частью этой опоры является неадекватное представление о прошлом, которое с помощью СМИ внедряется (с успехом) в общественное сознание. Более того, режим находит свою легитимацию именно в этих представлениях. Следовательно, необходимо неправде противопоставить правду. Нужен убедительный, ясный, мужественный мессидж обществу. Практически это должно сопровождаться активной просвещенчески-воспитательной работой.

Четвертая тема: ясное самоопределение России в мире. Это внешнеполитическая тема, но и не только. У П.Б. Струве есть работа 1908 г. («Великая Россия»), в которой он весьма убедительно показывает, как внешняя политика государства определяет его внутреннюю политику. Это была, понятно, неожиданная позиция, вразрез с общепринятой. Но, конечно, Струве прав (это не отменяет правильности и общепринятой). – Заметим, как меняется наша внутренняя политика вслед за внешней. Так вот, мы должны определенно заявить: каков внешнеполитический вектор России. С какими цивилизациями нас объединяют ценностные основы, с кем нам стратегически выгодно союзничить? Думаю, ни у кого сомнений нет: при всех наших сложностях и особенностях это евроатлантическая ориентация. Пора заканчивать всякие игры с «восточничествами». Такой подход не отменяет элементов «Realpolitik», не настраивает нас против Китая, исламского мира и т.д. – Не менее существенной частью нашей ориентации является позиция по наследию СССР, СНГ и т.д. Что мы здесь хотим и можем? Главное – Украина.

В этой программе также должно быть сказано, что именно необходимо преодолеть. – П.Б. Струве гениально заметил: на Западе идея социализма – регулирование в условиях перепроизводства и совершенно несправедливой, по сути разрушающей основы общества системы распределения-потребления. На историческую сцену является социал-демократия, профсоюзы и кейнсианство. Они упорядочивают рынок, минимизируют его издержки, делают государство социальным, профсоюзы важнейшим субъектом политики etc. В то же время «недостатки» социализма купируются господством частной собственности, рыночной конкуренции, политической и экономической мощью капиталистического класса. Национализация и приватизация становятся двумя разными сторонами одной медали. Но не социальной альтернативой.