(Слово 12.)

ВОПРОС. Что такое бессмертная жизнь?

ОТВЕТ. Ощущение Бога; потому что любовь от ведения, а ведение Бога есть царь всех пожеланий, и сердцу, приемлющему оное, всякая сладость на земле излишня. Ибо нет ничего подобного сладости познания Божия.

Исполни, Господи, сердце мое жизни вечной!

Жизнь вечная есть утешение в Боге; и кто обрел утешение в Боге, тот почитает излишним утешение мирское.

(Слово 38.)

ВОПРОС. Что такое бесстрастие человеческое?

ОТВЕТ. Бесстрастие не в том состоит, чтобы не ощущать страстей, но в том, чтобы не принимать их в себя. Вследствие многих и различных добродетелей, явных и сокровенных, приобретенных святыми, страсти изнемогли в них, и нелегко могут восстать на душу: и ум не имеет нужды непрестанно быть в отношении к ним внимательным; потому что во всякое время исполнен мыслями своими вследствие размышления и беседы о наилучших образах, которые с сознанием возбуждаются в разуме. И как скоро начинают возбуждаться страсти, ум внезапно восхищается от сближения с ними каким-то уразумением, приникшим в уме, и страсти, как сказал блаженный Марк, остаются в нем как бы праздными.

Ум, по благодати Божией, исполняя добродетельные деяния и приблизившись к ведению, мало ощущает то, что составляет худую (страстную) и неразумную часть души. Ибо ведение восхищает его в высоту и отчуждает его от всего, что в мире. И по причине непорочности святых и тонкости, удобоподвижности и остроты ума их, а также по причине их подвига, очищается ум их и оказывается просветленным, по сухости их плоти. И, вследствии обучения их безмолвию и продолжительного пребывания в оном, легко и скоро дается каждому внутреннее и ведет к восторгу в созерцании. При сем, обыкновенно, изобилуют они созерцаниями, и ум их никогда не имеет недостатка в предметах разумения, и никогда не бывают они без того, что производит в них плод духа. Долговременным навыком изглаживаются в сердце их воспоминания, которыми возбуждаются в душе страсти, и упраздняется сила диавольской власти. Ибо когда душа не сдружится со страстями помышлением о них, тогда, поскольку занята она иною заботою, сила страстей не может в когтях своих удержать духовных чувств ее.

(Слово 48.)

Будь проповедником благости Божией, потому что Бог окормляет тебя недостойного и потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе, и за малые дела, тобою сделанные, воздает Он тебе великим. Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познается на твоих делах. Хотя Давид именует Его правосудным и справедливым (Пс. 118:137), но Сын Его открыл нам, что паче Он благ и благостен. Ибо говорит: «благ есть» к лукавым и нечестивым (Лук. 6:35). И почему именуешь Бога правосудным, когда в главе о награде делателям читаешь: «друже, не обижу тебе… хощу… и сему последнему дати, якоже и тебе. Аще око твое лукаво есть, яко Аз благ есмь» (Мф. 20:13–15)? Почему также человек именует Бога правосудным, когда в главе о блудном сыне, блудно расточившем свое богатство, читаешь, что при одном сокрушении, какое явил (сын, – отец), притек и пал на выю его, и дал ему власть над всем богатством своим? (Лук. 15:20–22). Ибо никто другой сказал сие о Боге, чтобы нам сомневаться о Нем, но сам Сын Божий засвидетельствовал о Нем сие. Где же правосудие Божие? В том, что мы грешники, а Христос за нас умер? А если так Он милостив, то будем веровать, что не приемлет Он изменения.

Да не помыслим никогда сего беззакония, чтобы Бога наименовать немилостивым: свойство Божие не изменяется подобно мертвецам, и Бог не приобретает того, чего у Него нет; не лишается того, что у Него есть; не получает приращения подобно тварям. Что имел Бог от начала, то всегда имеет и будет иметь до бесконечности, как сказал блаженный Кирилл в толковании на книгу Бытия: бойся Его, говорит он, по любви, а не по имени жестокого, Ему приданному (т. е. не вследствие того, что люди придали Ему название «жестокий»). Возлюби Его, как обязан ты любить Его, и не за то, что даст тебе в будущем, но за то, что получили мы в настоящем мире, сотворенном ради нас. Ибо кто в состоянии воздать Ему? Где воздаяние Его за дела наши? Кто побудил Его в начале привести нас в бытие? Кто умоляет Его о нас, когда мы не вспоминаем о Нем? Когда нас еще не было, кто возбудил к жизни это тело наше? И еще, откуда мысль ведения западает в персть? О, как дивно милосердие Божие! О, как изумительна благодать Бога и Творца нашего! Какая сила, довлеющая на все! Какая безмерная благость, по которой Он естество нас грешных снова возводит к воссозданию! У кого достанет сил прославить Его? Преступника (заповеди) и хулителя Своего восставляет, неразумную персть обновляет, делает ее разумною и словесною, ум рассеянный и бесчувственный и чувства расточенные делает Он природою разумною и достойною Божественной мысли! Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего. Где геенна, которая могла бы опечалить нас? Где мучение, многообразно нас устрашающее и побеждающее радость любви Его? И что такое геенна пред благодатию воскресения Его, когда восставит нас из ада, соделает, что тленное сие облечется в нетление (I Кор. 15:53–54), и падшего во ад восставит в славе?